— Да сам я дойду, — он вцепился мне в руку и поднялся. —
Подмогни только немного, и всё, дойдём.
Он опёрся на моё плечо, и мы вдвоём вышли, пока Тамара открывала
нам двери. Братки остались разбираться с теми отморозками, но они
меня не интересовали. Ещё появилась боль в раненом ухе и отбитых
кулаках, а ещё ныла коленка, которой успел где-то удариться. Но это
мелочи.
— Я вовремя, — с заднего сидения промычал Женя. — А то бы ты
получил заряд свинца в брюхо. От такого бы даже броник бы не спас,
это точно. Тут даже так, сука, как гвоздей забили, сука. А если бы
в упор, в пузе бы всё в фарш перемешалось.
— Отдыхай, брат. Почти приехали.
— Только под нож меня не ложи, — попросил он.
— У тебя там дробь в плече, надо доставать. Терпеть же не
будешь.
— Не-не, только не под нож.
— Не спорь, Женька. Так лучше. И заодно посмотрят, что внутри
ничего не повредилось. Это же хуже всего.
Повезло, что сегодня дежурил тот самый Руслан, который приходил
устраиваться к нам вчера днём. Он и подсуетился, сразу кинувшись
помогать. Помогли перетащить Женю на носилки и утащили, потом
занялись мной.
Одна дробинка порвала мне мочку уха, так что ранку прочистили и
наложили шов. Само ухо опухло и теперь ныло при каждом движении
головы. А Женю отправили на операцию, доставать дробь из руки и
ноги. Лишь бы хватило одного раза.
* * *
— Ну что там, доктор? — спросил я у усталого толстого мужика с
большими мешками под глазами. Я и сам чувствовал себя таким же
помятым, не спал уже больше суток.
— Могу сказать только близким родственникам, — бросил он.
Я перегородил ему дорогу и сунул в кармашек зелёную купюру. Тот
поморщился, но остался поговорить.
— Нет у него родственников, — сказал я. — Бабка в прошлом году
померла и всё, он один остался. Только друзья у него остались. Ну и
что там с ним?
— Всю дробь из плеча достал, — доктор выдохнул. — Из бедра тоже.
В тело не проникло. У него бронежилет был?
— Да.
— Это спасло, но всё равно сильный ушиб, ребро сломано. Если бы
стреляли ближе, этого бы хватило, а так повезло. Ну и раз это
огнестрельная рана, я вынужден сообщить в милицию, — он с опаской
посмотрел на меня.
— Само собой. Такая работа. Спасибо вам, доктор.
Я отошёл и уселся в коридоре. Скорее всего, опер придёт утром, и
лишь бы это не был Савватеев.
Может, позвонить Ремезову, чтобы подсуетился и от нас отстали?
Посмотрим. Пока же сгонял в круглосуточный комок у больницы, купил
апельсинового сока и сникерс. Ну и позвонил нашим, чтобы тащились
сюда.