— Вообще-то сейчас я говорил уже про
себя, — хмыкнул Странник. — Ругер, что там у тебя?
— Ух-х-х-х-х! — проорал кузнец,
окунающий малиново светящееся лезвие меча в лохань с кусками льда.
Клубы пара окутали его коренастую фигуру, дуэгары, держащие лохань,
чихали и трясли головами. — Почти самое время, мастер, почти самое
время!
И секундой позже дварф снова погрузил
меч в раскаленное пламя.
— Вот и славно. — Странник поднялся
со скамеечки, на которой сидел. — Да и вообще все складывается
отлично. Кстати — во многом благодаря тому же Хейгену. Он собрал
отличнейший альянс богов, выбрав как раз тех, кто моментально
разругается друг с другом. Месмерта сцепится с Лилит, Витар, этот
дуболом, плюнув на обоих, умчится на Север собирать дружину, а
Тиамат будет ждать того момента, когда придет ее время. И каждый из
них будет воспринимать меня не как угрозу, а как потенциального
союзника. Ну, кроме Витара, этот прекраснодушный идиот, если верить
хроникам и записям, знает только два цвета — белый и черный.
— Я бы поставил на Тиамат, — со
знанием дела произнес Тристан. — У нее единственной из этой
компании есть мозги.
— Да, в отсутствие Чемоша она самая
разумная из снизошедших богов, — согласился с ним Странник. — И
если верить тем же хроникам, ее амбиции всегда не только велики, но
и разумны. Но не забывай, мой растолстевший друг, что такая, как
она, не потерпит рядом с собой тех, кто добудет ей победу.
Уничтожив божественных родственников моими руками, она тут же
попытается отправить меня вслед за ними, потому что я буду слишком
много знать. И всех остальных своих сподвижников по недавней войне
тоже. Бог должен быть недосягаем, а власть и слава его неоспоримы,
следовательно, ни о каких соратниках даже речь идти не может.
— Живых соратниках, — уточнил
Тристан.
— Само собой, — кивнул Странник. —
Кстати, не забывай, что все мои приближенные тоже автоматически
попадают в списки тех, кому нечего делать на этом свете. И твое имя
в списке будет стоять первым.
— Значит, надо убить ее до того, как
она убьет нас, — достаточно равнодушно передернул плечами Тристан.
— Боги умирают, это я сегодня видел своими собственными глазами. А
если они умирают, то в чем же дело? И потом — ты не слабее любого
из тех небожителей, которые нынче приперлись в этот мир.