Моя форма сама по себе говорила о многом. Но тут подобным вещам
не очень-то верили. Мало ли кто еще мог так переодеться? Я знала,
что мои данные, как пропавшей без вести, разослали во все удаленные
углы Галактики. Так что и внешне меня, скорее всего, кто-то из
здешних знает. По подробным трехмерным ориентировкам.
Но… это тоже не совсем доказательство. Сейчас внешность
подделывалась на раз-два. Причем, несколькими способами – на вкус и
выбор. Пластическая хирургия творила настоящие чудеса. Но
существовали и всякие приборы для обмана зрения и даже различных
суперумных устройств.
Так что…
Ни моя внешность, ни форма не могли служить основанием сразу мне
доверять.
Только полное и детализированное сканирование. Выявление аурных
частиц, уникальных для каждого, силового поля, что удерживало их
возле тела, ДНК и прочих личных особенностей.
Каждое существо теперь идентифицировалось, как минимум, по
одиннадцати параметрам, которые невозможно подделать и изменить.
Сейчас не использовали и отпечатки пальцев. Потому что даже их –
хотя и не сильно – умудрялись переделывать хирурги-умельцы.
Меня повели в здание базы. Начали проверять, сканировать,
дотошно осматривать. Исследовать самыми разными детекторами. Когда
подтвердилось, что я – та, за кого себя выдаю, по общей рации
немедленно вызвали наших.
Однако первым на планету прибыл мой сын.
Ворвался в кабинет словно ужаленный. Подскочил, обнял, даже
приподнял. И некоторое время не отпускал меня…
Я прижалась к своему мальчику и чувствовала себя бесконечно,
просто невероятно счастливой. А Максим поглаживал, чуть всхлипывал,
рвано дышал. Я понимала, что он ужасно переживал. Но со станции
Райдара я не могла подать весточку даже своему Максу. Просто никак.
Это выдало бы положение рре Нальсиса. И было бы жутко
несправедливым после всего, что сделал для меня благородный
кзарианец. Если бы не он – я бы не выжила.
Какое-то время мы так и стояли. Посреди просторного белого
помещения, среди рубежников, которые старались не особенно мешать
или отсвечивать.
Наконец, мой мальчик все-таки отпустил меня.
– Господи! Мама! Я та-ак волновался! Почему ты не прислала хотя
бы весточку?
Я смотрела на своего мальчика и улыбалась.
Подрос. Высокий, плечистый, светловолосый. Большие
зелено-голубые глаза. Похож на меня: черты лица мелкие, раскосые
глаза – подарок восточной крови и один уголок губы чуть выше
другого.