Когда на его шее сомкнулись мои клыки, он дернулся от боли. Мой
язык лизнул выступившую из раны кровь, и она полилась в рот.
Вначале робкой струйкой, а потом сильным потоком. Сердце забилось в
бешеном ритме, меня наполняла дикая, первобытная сила.
Я будто наблюдал со стороны, любуясь агонией животного, получая
удовольствие от причиняемого страдания.
Резкое движение – и острые когти разорвали нежную плоть. Уже
через секунду мои пальцы погрузились в его горячие
внутренности.
Я пил жадно, прикрыв глаза от наслаждения. Это непередаваемое
ощущение – чувствовать, как жизнь мгновение за мгновением уходит из
мощного зверя. Его тело дергалось в конвульсиях, а я
наслаждался.
А когда все закончилось, еще долго чувствовал, как огонь
переливался по венам жидкой лавой, плясал в мышцах, вспыхивал в
глазах огненными искрами.
Я вернулся туда, где оставил своего жеребца. Тот, почуяв запах
крови, заржал, принялся вставать на дыбы, забил копытами, пытаясь
вырваться.
– Спокойно, Пепел. Это я, – пробормотал я, царапая собственный
язык еще не убравшимися клыками.
Возле леса было тихо и пустынно, но из мрака доносились шорохи и
крики ночных птиц.
Я оглянулся через плечо, всматриваясь в темноту долины, которая
простиралась до самой кромки леса.
И только на востоке небо осветилось заревом пожара, а вскоре я
уловил запах дыма… и человеческой крови. Ее аромат тут же наполнил
мое тело нестерпимым жаром.
Огонь в долине поднимался все выше, его языки уже вырывались
из-за деревьев, жадно облизывая кроны. Яркие отблески пламени,
казалось, исполняли на небе дикий танец, но это оказались лишь
всполохи.
«Какого черта там происходит?» – подумал я, натягивая
одежду.
Через мгновение вскочил в седло, натянул поводья, подняв коня на
дыбы, и помчался в сторону, освещенную пожаром.
– Много насобирала? – усмехнулся брат, когда я нырнула в
гримерную. Стоя над жестяным тазом, он смывал грим с лица.
Я с трудом удержалась от соблазна показать ему язык.
– Не задирай ее, Рэйн, – продолжая лить из кувшина на его
ладони, сказала мама. – Каждый из нас делает свою работу.
Я положила поднос с монетами на крышку сундука, стоящего у
стены, и села на стул ждать, когда они закончат.
Рейн тряхнул мокрой шевелюрой, и во все стороны полетели
брызги.
– Ну как, Мышка, понравилось зрителям наше выступление? –
спросил брат, надевая серую холщовую рубашку.