— Так-то лучше, — удовлетворенно отвечает студентка и насаживается на чужое естество со стоном.
Скачет на любовнике, словно яростная наездница, не выпуская его из себя ни на секунду. Она наконец-то может отпустить то разочарование и обиду, что вновь накопились из-за Светланы. И отпускает она их, кончая. Правда, в этот раз Анатолий успевает вытащить до того, как вновь испачкает своим семенем ва-гину девушки.
— Я бы с удовольствием что-нибудь съела, - вспоминает о делах насущных Настя, целиком и полностью удовлетворенная.
Впервые с тех пор, как Анастасия потеряла отца, она чувствует освобождение от боли. Та сковывала её сердце днем и ночью, не давая нормально учиться, спать, жить. Просыпаясь и засыпая девушка вспоминала мертвое бледное лицо родителя, когда последний раз его видела - в гробу. Даже его руки она тогда коснуться не смогла, ведь мужчину после автокатастрофы собирали по частям, а после, уже в морге, прикрыли все тело белоснежным кружевным покрывалом, дабы люди, пришедшие попрощаться, не ужасались и не падали лишний раз в обморок.
Теперь то страшное воспоминание кажется Порезовой далеким, словно сон в летнюю дневную жару. Анатолий каким-то неведомым образом занимает все её мысли и время. Если не считать учебу, Настя проводит все свои дни рядом с этим человеком. Да, они почти не разговаривают, но их тела, сплетающиеся снова и снова в очередном порыве страсти, говорят о многом. Теперь студентка чувствует, как отогревается её заледеневшая душа, как сердце вновь начинает биться: вначале медленно, неуверенно, словно боится, а затем быстро всякий раз, когда его хозяйка видит или слышит этого удивительного мужчину.
Она наконец-то узнает его фамилию - Переверзев. А как без этого, если раз в неделю смотрит в журнал, в котором преподаватель выставляет оценки? "Такое странное ощущение", - думает Настя каждый раз, отвечая у доски заданную на дом тему, но при этом вспоминая, как учила её, лежа голышом на философе. К слову, это было очень трудно, потому что чужая рука беспрестанно наглаживает ее тело, не давая сосредоточиться.
Как быть, если раньше твои мысли были целиком и полностью только об искуплении, а теперь их занимает совсем другое? И не великие цели, а пребывание рядом с человеком и се-кс с ним. Сплошное вожделение и ничего больше. Как будто Анастасия резко из простой страдающей девчонки превратилась в ту, что искупила свои грехи и теперь может жить спокойно. И ведь она знает, что это не так. Слишком велик грех, что она держит в своей душе.