— Заходи, — подвигается мачеха в дверном проеме, пропуская девушку.
Она никогда не выносила на люди свои ссоры с близкими. «Тоже похвальное качество», — мысленно комментирует Анастасия. А затем вспоминает об истинном характере этой женщины.
Едва дверь за ними закрывается, как Светлана бьет падчерицу по лицу.
— Ты, дрянь такая, снова за старое взялась? — шипит злобно, словно ядовитая змея. — Ты должна быть у себя в комнате и учиться, а не вести себя, как шлюха. Посмотри на свои ноги, — указывает женщина пальцем с идеальным маникюром на ляжки девушки, — даже я понимаю, что это спе-рма! Принимаешь других людей за идиотов, которые ничего не замечают?!
Тяжело выдохнув, Настя даже не пытается ответить. Прошли те времена, когда она пыталась отстоять свое право жить так, как ей хочется. Какой бы она ни была: ласковой и нежной, злой и недоверчивой, аккуратной и замарашкой — Светлана всегда недовольна и находит, как еще унизить ту, о ком должна была заботиться.
— Что замолкла? Раньше всегда находила, что ответить. Натр-ахалась и счастлива? Мать тебе теперь не нужна?! — продолжает злиться Светлана.
— Ты мне не мать, — шепчет девушка, слизывая выступившую кровь с губы. Удар был такой сильный, что её рассекло.
— Я та, кто заботится о тебе долгие годы. Кормит, одевает и дает жилье. А в тебе ни капли благодарности!
Откуда же ей взяться, если носом в чужую «доброту» тыкают при каждом удобном случае? Настя так часто слышит эти слова, что уже устала от них и морально, и физически. Ей возвращаться домой с каждым разом всё труднее. Она уже и не знает, сколько выдержит, если это всё продолжится.
Светлана же вновь заносит руку для пощечины, желая таким образом избавиться от накопившейся злости, но звонок в домофон останавливает женщину. Она сразу меняется в лице, преображаясь из яростной мегеры в вполне себе еще молодую симпатичную женщину: морщины разглаживаются, живой блеск возвращается в глаза. Мачеха поправляет одежду, немного сбившуюся в процессе отчитывания падчерицы и приказывает девушке:
— Если хочешь и дальше получать деньги, жить в этой квартире и ходить на учебу, то быстро в свою комнату. И не высовывайся, пока я тебе не разрешу.
Настя и рада убраться подальше. Сходить в душ, смыв с себя чужие запахи, а затем зарыться под одеялом. Не плакать, нет — это она делать давно перестала, поняв, что справедливости и добра в мире нет, но думать о том, как однажды сможет уйти из-под опеки Светланы. Однако, для начала следует позвонить старосте группы и сказать, что сегодня на парах её не будет.