Сидел я за решёткой в темнице сырой,
вскормлённый во тьме хаоса орёл Императора молодой. Мне было
холодно, я хотел жрать, пить, в туалет приходилось ходить в угол.
Сверху всего стоило также добавить унижение, ведь Детрий прошёлся
по мне катком, а забыть произошедшего не давал Малс, который порой
заходил и допрашивал меня. Правда сам допрос скорее напоминал
издевательство, ведь они и так всё знали.
– Ты мне с самого начала не
нравился, Лекс, – говорил Малс, сидя на стуле и смотря на меня,
прикованного цепями к стене. – Нет, серьёзно, ты же контуженный.
Сначала пришёл в библиотеку и начал рассказывать про тёмного бога
Хаоса. Затем сам отдал мне твою связь. Но скажи мне, ты реально
думал, что сможешь ходить к аристократу незамеченным? Что мы такие
тупые и не замечали твоего отсутствия? У нашего культа люди и
ксеносы по всему Дрейкернору! Каждый сирота, каждый нищий, каждый
уборщик – все они шепчут нам, что происходит на улицах и в
переулках! А ты решил, что для скрытности достаточно нацепить
балахон на морду? Тупица...
Малс искренне наслаждался каждой
секундой со мной. По началу я огрызался, однако вскоре меня лишили
ещё и сна. В результате сейчас я хоть и не мог уснуть из-за Малса,
однако старался экономить остатки сил. Хотя возможно стоило
попытаться спровоцировать Малса, чтобы тот меня в порыве ярости
убил, но... вряд ли с ним такой приём прокатит.
– Не знаю уж чем ты заслужил
внимание Тзинча. Ты вроде наёмник, вон, седина в волосах, шрамов
сколько... многое повидал получается. А на практике у тебя будто
разум двадцатилетнего студентика, который жизни ещё не нюхал. Нет,
серьёзно, ты реально верил в то, что Детрий и остальные просто так
без проверки примут тебя к себе? Свалился невесть откуда, имеешь
связи с имперцами, ну и видимо из-за одной меточки мы тебе сразу и
все карты показывали, и планы, и всё остальное, да? Ты даже на
секунду не задумался, что мы показывали тебе только то, что сами
хотели? И знаешь, я и без проверок знал, что ты крыса.
– Что со мной будет? – перебил я
очередную тираду Малса, продолжая сидеть с закрытыми глазами.
Малс оскалился и промолчал, ведь он
знал, что неопределенность рвёт душу куда сильнее, чем страх перед
явным будущем. Я же в свою очередь понимал, что раз меня оставили в
живых и не убили... ждёт меня нечто куда более страшное, чем
смерть. Детрий уже провёл один обряд жертвоприношения, открыто
отверг предложения аристократов, а значит фактически объявил им
войну. Больше переговоров не будет.