Третьего довода против Наталья
Степановна придумать не смогла. Зато змеёй вползла мысль:
тинейджеры – они все поголовно зациклены на сексе. Но хотеть-то они
хотят, а давать им такую возможность никто и не думает. Мальчики за
счастье почитают случай подсмотреть за симпатичной женщиной. А всё
прочее – это из разряда недосягаемого. Так почему бы не позволить
гимназисту увидеть чуть больше положенного, не переходя, впрочем,
рамки приличия, и выудить из подросткового мозга, затуманенного
спермотоксикозом, важную информацию?
План был хорош. Оставалось найти
возможность подойти к Песцову на достаточно близкое расстояние. И
Наталья Степановна принялась искать.
Победа в олимпиаде дала Песцову
неожиданный бонус. Учителя посовещались меж собой и приняли
решение, что уроки магии, что практику, что теорию, он может не
посещать. Мол, показанный им уровень достаточно высок, чтобы
зачесть выступление в ММА за экзамен. И это было ну очень кстати: у
Олега душа болела за оставленного в Воронежской усадьбе Аргуса.
Ведь накопитель там оставался еле-еле жив. Можно, конечно, было
смотаться самолётом: прилетел, метнулся в поместье, слил ману в
накопитель, переночевал и поутру так же пулей обратно. Но помимо
питания Аргуса там было ещё много дел. Следовало познакомиться с
арендаторами, разобраться с покупателями фирменной минералки,
подыскать нового управляющего и, главное, дать Аргусу облик. Пусть
он имеет возможность показываться перед прочими слугами и на правах
мажордома раздавать им распоряжения.
Олег чуточку лукавил перед собой. Был
у него ещё один мотив побыть в поместье подольше: поглядеть на
процесс восстановления машины. И по сравнению со всеми прочими
делами – за исключением Аргуса – это было для него намного
важнее.
Сейчас, под конец учебного года,
уроки магии занимали едва ли не половину академических часов.
Песцов прикинул, договорился с учителями истории и литературы, и
под честное слово изучить нужные темы самостоятельно, получил в
своё полное распоряжение целых два дня, четверг и пятницу. Итого –
с вечера среды по вечер воскресенья он был абсолютно свободен.
Собрал немногие необходимые вещи, сел в вечерний поезд и утром
следующего дня сошел на перрон Воронежского вокзала.
Вокзал – он всегда вокзал. Гудки
локомотивов, шум толпы, крики, суета и толчея. И, конечно, местные
таксисты, выискивающие добычу.