Договор был составлен в течении получаса. Песцов
тщательно изучил в нем каждую букву в обоих экземплярах и, наконец,
подписал. Поставил свою подпись и Оленев. Потом вынул из кожаного
футляра печать и оттиснул её, подтверждая подпись.
- Где же ваша печать, Олег Иванович? – с радушной
улыбкой спросил хозяин.
- Я не уверен, что в нашем случае личной подписи
недостаточно. Но раз вы настаиваете, пожалуйста.
Он прижал перстень к бумаге и чуть ниже его автографа
возникла печать: бегущий белый песец в черном круге.
От этого у Оленева едва не открылся рот, но он
вовремя спохватился и взял себя в руки.
- Возьмите свой экземпляр, Михаил Юрьевич, - елейным
голосом проговорил Песцов.
Через секунду песец появился и на втором
экземпляре.
- Ну что, Олег Иванович, - заявил Оленев, - я
исполнил свою половину обязательств.
- Пока что нет, пока вы только обязались их
исполнить, - поправил его Песцов. – Но не переживайте, я всегда
играю честно. Итак: Буров занимался торговлей людьми, оружием и
наркотиками. Думаю, вам позвонят из ИСБ послезавтра утром. У вас
есть время подготовиться и подстелить себе соломки.
Михаил Юрьевич Оленев был вынужден признать: сделка
оказалась выгодной. Он сэкономил деньги, выиграл время, сохранил
репутацию и, если подумать, попутно получил еще массу бонусов. Но
всё-таки зудело в душе: негоже отдавать полмиллиона какому-то там
захудалому роду. Да ещё этот перстень... Едва увидев, как Песцов
ставит печать, он тут же сообразил: вот чего хотела Ульяна! Если бы
её финт удался, она могла бы при желании ставить подобные печати,
фабрикуя документы от имени Львова. Это, будучи применено в нужный
момент, могло бы стать сильнейшим козырем в подковёрных играх.
Жаль, подобный перстень Оленевых потерялся во время Последней
Магической Схватки. А вот у Песцова неведомо как
сохранился.
Всё нутро Оленева восставало против этой
несправедливости. По-хорошему, перстень нужно отобрать, он и
Оленевым пригодится. А заодно уничтожить и документ. Вот только как
это провернуть? Сам он светиться не может, не должен. Если не
удастся авантюра, и дело дойдёт до арбитража, полумиллионом он не
отделается. Конечно, договор существует всего в двух экземплярах,
но на грех и палка стреляет. Сохранит этот Песцов где-нибудь в Сети
электронную копию, и вылезет при разборках что-нибудь лишнее. Хотя…
есть же Улька! Толку от неё всё равно никакого. Из цариц погнали, с
перстнем она обгадилась, теперь даже младшие девки над нею смеются.
А она от этого звереет. Того и гляди, на родовичей кидаться начнет.
И, главное, у неё на этого Песцова зуб такой, что намекни ей
правильно – не пойдет, а побежит обидчику своему гадости делать. Но
самому даже намекать нельзя. Выплывет факт разговора, как с
Буровым, начнутся лишние разборки… Зато есть две дурные, как
правильно было замечено, девки. Они раззвонят кому надо, и кому не
надо. А им, вон, Валентин расскажет. Сделает вид, будто
проговорился.