На данный же момент экипаж на «Петре» и вовсе комплектовался по
неполному штату. Ко всему ещё многие матросы и даже офицеры были
новичками.
Причина крылась в систершипе[1]
«Петра» – крейсере «Адмирал Нахимов». Модернизация и ремонтные
работы на котором, шли долго и муторно, пока, наконец, «отмашкой»
из Москвы за дело не взялись всерьёз.
Теперь на доведённый до «ходовых» и боевых испытаний «Нахимов»
просто не успевали набрать и обучить экипаж. Фактически полный
апгрэйд по радиоэлектронной аппаратуре и новейшим системам
вооружений, разумеется, требовал новую команду высококлассных
специалистов, с которыми тесно работали заводские инженеры.
Однако большинство корабельных специализаций сохранялись в
неизменном виде. Вот с этих БЧ[2] «Петра»
личный состав и прибрали на новообкатываемый крейсер.
Командование божи́лось, что, как только они натаскают там своих
новобранцев – людей вернут. Терентьев же не особо в это верил и
гонял своих в хвост и гриву. Сначала у причальной стенки по теории
и с неработающими механизмами, доводя действия матросиков до
автоматизма (типа имитации действий: там повернуть рычажок, тут
щёлкнуть тумблером и т.д.). А уж потом и в короткие эволюции
крейсера в море.
Радовало хоть то, что доходяг-срочников было не более трёх
десятков – основной экипаж состоял из офицеров и контрактников. На
командование он был не в обиде, понимая – если бы не обстоятельства
с ускоренным вводом в эксплуатацию «Нахимова», то ему вообще не
видеть этой должности.
Проблема для него была в друго́м.
С некоторых пор Терентьев заметил, что любовь к морю изменила
свой идеалистический окрас. Месяцы рутинной службы на берегу сыто
расслабляют: когда приходишь на корабль от уюта и домашних котлет,
как на какой-нибудь завод-фабрику, только что, выслушивая бравые
рапорты у трапа и на мостике.
«Даже брюшко появляется», – с лёгким презрением думалось
ему.
Впрочем, суть человека – непостоянство. Вдруг снова помечаешь,
что эта идиллия с берегом длится недолго. Незаметно подкрадывается
нудящее ощущение скуки и некий зов моря. И уже вступив на палубу,
протопав по переходам,поднимаясь на мостик, вдруг замечаешь, как в
тебя проникает через подошву ботинок затаённая вибрация не
замолкающих механизмов. И ты невольно достраиваешь в мозгу
многоэтажную конструкцию корабля, понимая его величие и силу:
начиная от чутких «ушей» локаторных антенн, через посты различных
БЧ, и покоящихся в контейнерах боевых ракет, выжидающих своего
часа, до необузданной, но прирученной энергии ядерной установки… да
простят меня, кто бы там ни был, за этот пафос.