Он выбросил вперёд руку со стилетом.
Его удар был подобен жалящей змее. Уйти от него я не успевал и
только смог присесть, благодаря чему нож распорол мне плечо, а не
вошёл под сердце. И то хорошо, гибкий сделал шаг вперёд стараясь не
наступить на разлившуюся кровь и снова атаковал меня. Я уже был
готов к этому и пнул ногой труп первого бандита ему под ноги
отступая к самым дверям. Худой запутался в ногах и тут папаша Кац
нанёс коварный удар дубиной и так точно у него получилось, что
дубинка попала точно в висок. Гибкий без лишних эмоций упал вперёд,
закатив глаза и угодил точно в отхожее место рядом с кабинкой. Но
он был ещё жив и мне пришлось нанести ему удар ножом между
основанием черепа и первым позвонком. Пятый. Шестого Арнольд в
данный момент держал за ногу и бил об стену, он уже не был похож на
человека. Голова его превратилась в блин как у камбалы в Азовском
море правда с одним глазом. Натешившись таким образом, он раскрутил
счастливчика над головой и кинул в предводителя, вовремя нырнувшего
под стол. Человек-камбала пролетел метров десять и раскинув руки и
ноги врезался в телевизор, где как раз кого-то тоже били, но уже с
той стороны. Заляпав треснувший экран кровавыми отпечатками, он
медленно сполз на пол. Седьмой, которого я подранил, старался
скрыться под кроватью, за ним тянулся обильный кровавый след. На
поле боя осталось только два бойца и предводитель временно
скрывающийся под столом. Они неуверенно переглянулись между собой и
подняли руки побросав ножи. Но как можно было оставлять их в живых?
Правильно, никак, не сговариваясь с Арнольдом мы стали обходить их
с флангов. У одного сдали нервы, и он вскочил на стол разбрасывая
посуду и прыгнул на второй ярус кровати. Арнольду понадобилось
сделать три шага, и деревянная кровать под его ударом развалилась.
Гигант выхватил острый обломок и с силой воткнул муру в грудь,
пригвоздив его к нижнему ярусу как насекомое.
Папаша Кац тем временем вытащил за
ноги раненого и с силой саданул его своей дубинкой по затылку.
Затем ещё раз и ещё пока не забрызгал все стены, сам он и так был с
ног до головы в крови ещё первого бандита. Мне оставался последний
боец, но он поднял руки и типа сдавался, что ввело меня в некий
ступор. Как правило, тех, кто сдавался сразу не убивали, сначала
допрашивали. Но потом…, потом в военных фильмах этого не
показывали. Обычно пуля в затылок. Одна пуля, один фашист. И пока я
раздумывал Арнольд, вероятно никогда не слышавший о Венской
конвенции со всей дури, дал ему по башке стулом. Девятый, пережить
металлический стул, пущенный в голову рукой Арнольда, мур не смог.
Он только успел поднять руки защищаясь, но не успел отразить снаряд
и свалился с раскроенным черепом прямо на стол, обильно сдобрив
своими мозгами солянку. Я оглянулся на содеянное нами и
одобрительно крякнул. Как говорится, глаза боятся, а руки делают. И
ноги тоже. Папаша Кац вообще был ужасен со своей измочаленной
дубинкой на плече. Эдакий странствующий физик-теоретик после
доказательства теоремы Ферма нерадивым студентам, правда самих
студентов, доживших до решения, не осталось. Арнольд улыбался,
глядя на одного из муров.