То, что я вернусь на «Одинокий»
сомнений вообще не было. Променять свой родной крейсер даже на
такой великолепный и новенький линкор, на котором я сейчас
находился с Еленой Николаевной Соколовой, у меня и мысли такой не
возникало. Да, даже если бы я и захотел временно сменить корабль,
то кто же мне это позволит сделать?
Несмотря на то, что буквально через
несколько часов после появления Черноморского флота к Херсонесу
подошла эскадра резервных номерных дредноутов почти в пятьдесят
вымпелов, которые, как известно, Иван Федорович Самсонов очень
быстро приватизировал, мне бы в любом случае наш командующий ни
одного из этих великолепных кораблей в управление не дал. Так что
по сути нигде, кроме как на «Одиноком» меня не ждали...
Кстати, не один я соскучился по
своему кораблю. Мои боевые товарищи: Наэма Белло и Кузьма Кузьмич
Дорохов по-прежнему были рядом со мной, одна в составе эскадрильи
номерного линкора каперанга Соколовой, а второй возглавляя
штурмовиков данного линкора. Профессора Гинце находящегося на
космической крепости «Севастополь», за восстановление силовых полей
которой Густав Адольфович усердно взялся, я решил поберечь и
оставить с генералом Морвиновым, когда решился на авантюру с
похищением пяти дредноутов из-под носа императора. Нечего старику
делать в самой гуще сражений, пусть лучше пока посидит в «тылу» и
поделится своим открытиями с инженерами и техниками. Думаю, Гинце
сильно обиделся, что я его бросил, но ведь это только на время,
пока мы не разделаемся с «янки» и не выбросим их из «Тавриды»,
после я, конечно же, верну моего гениального профессора обратно на
«Одинокий»...
Так вот, тепло попрощавшись с Еленой
Соколовой, а также моими храбрыми безбашенными капитанами: Кроуном,
Громовым и остальными, я покинул номерной дредноут и мы с Наэмой и
Дороховым сразу же полетели на наш старый–добрый крейсер. Команда
нас встретила как после долгой разлуки чуть ли не с поцелуями,
цветами и объятиями. Многие из экипажа уже и не надеялись увидеть
своих старших офицеров живыми, абсолютно не зная ничего о нашей
судьбе после того, как мы покинули расположения флота и полетели к
переходу на «Екатеринославскую»...
От поцелуев с младшим составом я
вынужден был отказаться, все-таки я как-никак командир корабля и
нечего здесь панибратство разводить, но все равно было крайне
приятно видеть счастливые лица моих ребят, которые были искренне
рады, что мы вернулись. Ведь боевой корабль без капитана – это не к
добру. Хочу вам сказать, что все практическибез исключения
космоморяки, несмотря на то, что уже который век их корабли
бороздят не планетарные моря, а космическое пространство, являются
людьми крайне суеверными, и ничего ты с этим не поделаешь, ни в
веке шестнадцатом, ни в двадцать третьем...