Я прицепила пустые серьги к оправе
ожерелья, а то потеряются по отдельности, свернула всё аккуратным
мотком, завязала в платочек, чтоб меньше кололось, и сунула в
карман платья.
Интересно, долго ждать?..
О! Ещё рыбка!
Первым делом я неожиданно вспомнила,
что такое «скорая». Никакая это не городская стража, а вовсе даже
карета медицинской помощи. Правда, на вид кареты были так себе,
скорее похожи на торговые фургончики, только белые. Но по моим
детским воспоминаниям, медики в них работали хорошие, соседку нашу,
бабу Нюру, периодически с того света доставали – так мама говорила.
И жила я совсем рядом, буквально в двух шагах.
РОДНОЙ ДОМ
Моя родная улица, которая проявилась
в воспоминании, как раз была эта самая, на которой я пыталась
название читать! И даже табличку, сделанную под медь, я вспомнила –
ничего за десять лет не изменилось. Так я ведь и двор свой смогу
найти? Эта мысль подкинула меня, как пружина. А мама? Она же,
наверное, изводится, оплакивает меня последний десяток лет!
Я вернулась на улицу и огляделась.
Вон он, вход в мой двор! Подъезд как брат-близнец похож на тот, в
котором я только что отсиживалась. Третий этаж...
Дверь открыла болезненного вида
женщина в длинном халате бледно-василькового цвета. Она держала в
руках кухонную тряпку и сердито вытирала ею пятно прямо посреди
живота. Красное пятно, напоминающее зайца – сейчас уже изрядно
размазанного.
– Здравствуйте! Я... – я хотела
сказать «по поводу вашей давно пропавшей дочери», но...
Крайняя икринка вдруг моргнула на
меня глазками, выпустила плавники и хвостик...
Это я её толкнула, перед
самым выходом из дома. Стояла в прихожей, уже одетая на выход.
Хотела крикнуть: «Мама, я пошла!» – резковато сунулась в зал – а
там она, со стаканом томатного сока. И получился такой вот заяц с
длинными текущими вниз ногами, как у жирафа. Жирафозаяц. Мне тогда
это показалось жутко смешным.
Рыбка развернулась передо мной
бочком...
Это ведь мама мне несла,
чтоб я выпила перед выходом. Врач сказал: мало железа в крови, риск
анемии, надо по стакану каждый день. Большой такой дядька был,
толстый, радостный, почти как Баграр, только в белом халате и
человек.
А я в тот день допила остатки сока –
едва ли полстакана осталось – и помчалась в школу.
Ё-моё, Баграр!!! Ты что меня – в тот
же день высадил, из которого забрал?!