- Я со всеми встречался, Александр Владимирович, - неторопливо
повествует Лемехов. – Хороших новостей нет. Никто не знает, как так
японцы развернули животноводство, но подписывают контракты на
миллионные партии.
- Нам банка с завода по 43 копейки обходится. Пошлина 26 копеек.
Доставка, накладные, скидки оптовикам, с прибытком на рубль и
выходит. Не могут они дешевлее продавать.
- Продают.
- Демпинг? – хватаюсь за это слово как за последнюю
соломинку.
- Десятками каботажников не демпингуют. – Лемехов добавляет мне
еще соли на рану и полирует кислотой: - Господин Фрелих, это
аргентинцы, собирается скидывать цену на четверть. Говорит, что
останется вообще без прибытка, но рынок не отдаст.
- Ты ему поверил?
- Хоть пять процентов, но он себе оставит, а вот цену точно
скинет.
Вино возвращает меня к жизни. Шестеренки в голове бешено
крутятся. Мысли, идеи рождаются одна за другой. Все пустые. Не
реально. Господин Лемехов молча курит. Он всё это сто раз уже
обсосал.
На следующий день мы едем к американцам. В конторе «Бенгса»
собирается теплая компания заклятых друзей. Почти всех я хорошо
знаю. Из русских кроме нас с Антоном Михайловичем Сергей Терехин.
Он прилетел в Брест сегодня утром. Тот еще кремень. Из трех братьев
Терехиных самый хваткий и оборотистый. Помню, мы с ним
схлестывались не на жизнь, а на смерть за Сирию и Иудею,
одновременно совместно выдавливали с рынков персов с турками.
Американцы молодцы, всё делают от и до, с русским размахом.
Мистер Карпентер даже устроил показательную презентацию. На
отдельных столах горкой банки тушенки главных поставщиков. Хм,
французов он тоже не обидел. Все пять ведущих производителей. Сами
французы здесь же. Карпентер собрал всех причастных.
Разумеется, сообщество промышленных акул скучковалось у
японского стола. Сам беру в руки банку, разглядываю этикетку.
Ничего особого. Стандартный фунт веса. Этикетка в зеленом и белом
цветах. Надписи на французском и иероглифами. Что там? Называется
это «Универсальное мясо дядюшки Ху». Сам дядюшка здесь же и
изображен. Улыбающаяся мордочка пухлощекого японца или китайца. Для
дядюшки слишком молод, но черт этих макак разберет.
Что можно сказать о встрече? Ничего хорошего. Со стороны мы
выглядим пауками в банке, к которым запустили сколопендру.
Разговаривать пытаемся на французском, но так как у Терехина,
Карпентера и Харисона с языком все плохо, скатываемся на
интернациональную англо-русскую лингву.