Тысяча вторая ночь Шахерезады. - страница 38

Обычно мужики требуют от женщин – ляг на спину, раздвинь ноги и поддай вперёд бёдрами. Залезет на тебя и давай елозить туда-сюда. Сам удовольствие получит и отвалится. Получила ли удовольствие ты – им даже в голову не придёт. И так раз за разом всю жизнь, приспичило ему – хочешь-не хочешь, а давай ноги раздвигай, и ты только и ждёшь, когда же это кончится, когда же ты наконец с меня слезешь? А с нашим великим падишахом, о-о-о, с нашим великим падишахом любая из вас почувствует себя не расщеплённым поленом, а жрицей, богиней, райской гурией, самой-самой прекрасной и счастливой женщиной на земле.

Оперевшись надо мной на локти, даже в этом он старался чтобы мне было удобно, он стал по очереди целовать мне соски, потом шею, потом снова грудь, после живот, потом снова впился в мои губы своими. С каждым разом я возносилась в рай все выше и выше, всё сильнее и сильнее. Потом я увидела его лицо над собой. Глаза в глаза, губы в губы. С каждым его толчком внутри меня все сильнее и сильнее будто разгорался пожар. И вдруг нежное тепло, которое я ощущала внутри себя прежде, превратилось в бушующее пламя, и я увидела мелькающие звезды. Это такое … такое … такое волшебство … я словно потеряла сознание, растворилась в пучине экстаза, я словно летела меж звёзд, мелькавших у меня перед глазами. А дальше … (А дальше, как говорится – Остапа понесло. Зря я что ли столько эротических романов прочитала?)

Я всё продолжала и продолжала нести эту чушь показывая нарастающее возбуждение с восторженным придыханием, заламыванием рук и закатыванием глаз. Со стороны казалось я повторяю движения мужиков-рыболовов хвастающихся размерами пойманных рыб.

На большой свечке я изображала чистку подсвечника-канделябра. Было приятно видеть, как все, совершенно обалдев, слушают выпучив глаза и боясь пропустить хоть слово. Воистину страна непуганых идиотов!

Говоря всё это, я думала, как бы закончить этот концерт по заявкам слушателей поэффектнее? И придумала. Словно мне уже совсем невтерпёж усидеть на месте от восторга я вскочила и стала, как могла, изображать танец Фатимы из «Али-бабы и 40 разбойников» при этом запев песню, уже исполненную под кроватью великого падишаха.

Несёшься чёрной тучей ты по пескам.

Владыка всемогущий османской земли Сулейман.

В руке сверкает сабля, свистит аркан