— Что значит нет? Уговор есть уговор!
— возмущался Блум.
— Нет платы, нет товара! — поддержал
его Тревор.
— Я сказал, либо забираю его здесь,
либо делайте с ним что хотите, но в город вы его не попрёте. В
городе епископ, так что нужно поприжимать хвосты и лишний раз не
рисковать, поняли меня? — сказал кто-то с незнакомым голосом.
— Раз ты забираешь его здесь, то и
рассчитывайся тоже здесь!
— Ты что, совсем тупой? Я, по-твоему,
с собой органы тварей таскаю? Завтра рассчитаемся, когда кончится
моя смена!
— А мы что, просто так болтаться в
городе будем всё это время?
— Да вы так и так тут болтаться
будете. Не повезёте ведь корзины назад. Знаю я вас. Так что всё,
давайте сюда груз и хватит лясы точить, потом рассчитаемся!
После этого разговора с меня опять
сняли тряпку и корзины.
— Твою же ж варежку, рапт меня дери!
А чего он мелкий такой? Какой из него работник? Это же полчеловека
всего!
Вот всю жизнь так! Ну что за
несправедливость? Почему всем нужны двухметровые подкачанные
красавцы? Если я полтора метра ростом, то что, не человек что ли
теперь? Хоббит? Или низушек? У меня может организм все силы на рост
ума потратил, а не тела?
— Можно подумать, ты нам печёнку
огромную притащишь! — проворчал в ответ Блум.
— Ладно, уговорил, и такого возьму.
Мне количество важнее, чем качество. Просто такой за живодёра, да
за сына кузнеца вряд ли сойдёт. Ладно, у меня там ещё телгарский
шпион числится. Вроде похож. Так что теперь тебя зовут По, ты шпион
из Телгара, а взяли тебя, когда к магистерской дочке под юбку
полез, дошло?
Чтобы до меня действительно дошло,
стражник нанёс мне под дых короткий, но болезненный удар рукой в
латной перчатке. Пришлось кивнуть.
— А где настоящий По? —
поинтересовался Тревор.
— А это не твоего ума дело, урод! И
не моего тоже. Наверное, в каком-нибудь кабаке очередную девку
щиплет да на что-то большее уламывает, представляясь телгарским
шпионом и обещает увезти за море.
На этом беседа подошла к концу, и
меня, будто игрушечного, закинули в небольшую медную клетушку,
предназначенную именно для перевозки пленников. Стояла она на
телеге, практически такой же, на какой приехали мы. За поводья сел
Зигурт, и повёз меня в сторону городских стен. Сейчас же мы
находились в каких-то трущобах, снаружи города. По пути стражник
напевал себе под нос какую-то незамысловатую песенку. Старая кляча
едва волокла повозку с поскрипывающими колёсами, но Зигурта это,
кажется, ни капли не волновало. Когда мы подъехали к воротам,
стражники попросили у него документы и потребовали вынуть кляп у
меня изо рта.