Когда я это поняла, у меня появилась цель.
Заворачиваюсь в уютный банный халат и спускаюсь в кухню. На часах только пять утра.
– Не спится мне…. – заглядываю в холодильник. Вчера я погорячилась с «Захером», поскольку абрикосового джема не нашла. Придется попробовать заменить его вишневым вареньем.
Судя по реакции на название торта, Никита его раньше не пробовал, так что претензий не будет.
Час убиваю, чтобы сварить пропитку с коньяком, сделать глазурь и доделать тортик.
Не знаю, как на вкус, а на вид получился отличным, домашненьким.
Пью кофе, расхаживая в одиночку по первому этажу, даже выхожу на порог в тапочках. Снег валит пышными хлопьями. Их приятно ловить ладонью и на язык, задрав голову вверх. Трескучего мороза нет, на коже ощущается лишь приятная прохлада.
Выдуваю на стекло облачко и рисую сердечко со стрелой.
Мое сердечко, Никитина стрела.
Почему я встретила его так поздно?
Если бы хотя бы год назад, у нас бы обязательно получилось.
Возвращаюсь в дом, окончательно замерзнув. Делаю себе большую кружку чая, укутываюсь на диване в плед.
По телевизору показывают теленовеллу про шейха и его возлюбленную из России. Попалась голубка, но плен вроде как сладкий и ей там под конец понравилось.
Бред, конечно. Только полностью лишившись свободы, понимаешь, какая это на самом деле ценность.
Жить. Дышать. Ходить по улицам города среди других людей.
– Доброе утро, – раздается на ухо. Вскакиваю, но Никита со смехом меня ловит. – Сбежала.
– Проснулась рано, – откашливаюсь в его объятьях. Никита свеженький из душа, пахнет клубникой. – Это женский гель для душа, ты в курсе? Там ментоловый рядом стоит, на нижней полочке.
– Мне этот нравится. Сладкую клубничку хочешь? – прикусывает свою нижнюю пухлую губу.
– Нет. Завтракать будешь?
– Да, – в голосе легкое разочарование, – Вторая моя утренняя мечта о твоем тортике. Заходил в кухню, он выглядит готовым.
О первой спрашивать не буду. Мое бедро до сих пор помнит упругость его члена.
– Учитывая, что сейчас девять, полностью.
Делаю для Никиты кофе, разрезаю торт.
В такие моменты всегда чувствую волнение, а вдруг что-то не так сделала.
– Ммм, – Никита подносит тарелку к лицу, вдыхает, – обалдеть.
– Говори правду, не щади, – отрезаю и себе.
Прикусываю губу, пока Никита отправляет к себе в рот кусочек. Хмурит брови, еще один отрезает.