Но Гарриет уверена, она слишком
давно знает свою поразительную везучесть на неприятности — все
могло быть намного хуже. По крайней мере, в этом мире, пусть и
частично, возможно использовать магию.
И эта магия — темная, смертельно
опасная — струится по венам, охватывает все тело, приближается к
сердцу… и то замедляется под ее действием постепенно. Чтобы потом
почти трепыхаться, замерев. Чуть ли не впервые после попадания сюда
Гарриет чувствует холод. От него не спасает одежда, не спасет ни
самый жаркий камин, ни обогреватель, потому что этот холод исходит
изнутри, чудовищный, всепоглощающий. Могильный. И он готов
перекинуться на тех, кто так неосмотрительно приближается к
Гарриет.
И лишь Воскрешающий камень почему-то
кажется очень горячим, словно его только что достали из огня.
Женщина благодарит судьбу за то, что
стоит вне зоны освещения фонарей и, даже если где-то поблизости
есть камеры, они ее не увидят. Будет сложно объяснить простым
людям, что сейчас произойдет и как она это сделает.
А троице — двум мужчинам и женщине —
ничего объяснять не надо. Их нужно просто убить.
Желание бьется на подкорке,
напоминая об изначальной цели использования дара, потому что самой
Гарриет сейчас ничего не хочется. Даже дышать. Женщина отстраненно
наблюдает за окружившими ее существами, которые — похоже — решили
поиграть в охотников. Они и были охотниками, успешно загоняющими
дичь.
До этого дня.
— В этот раз по-другому, — скучающе
тянет один из мужчин, чьи волосы в отсветах фонарей светлее, чем у
спутников.
Глаза его хищно блестят в темноте, а
сам он принюхивается:
— Где же стандартные вопросы? Кто
мы? Что нам нужно?.. А может, она просто потеряла речь от
страха?
— Мне это не нравится, — вдруг
произносит женщина.
Она единственная не подошла к
Гарриет близко. Единственная, кто остался чуть в стороне.
— О чем ты, Виктория? — хмыкает
другой мужчина, его лица Гарриет даже не может разглядеть — только
все те же алые глаза. — Это всего лишь еда.
— Еда, которая нас отчего-то не
боится, — с интересом произносит первый мужчина.
— Я чувствую от нее опасность, —
нервно оправдывается их спутница. — Джеймс, ты же знаешь, мои
инстинкты никогда не ошибаются!
Вокруг Гарриет кружат — судя по
цвету радужки и оскалу — вампиры, и ей бы стоило сосредоточиться на
происходящем, но что-то зудит на границе сознания. Гарриет
чувствует неправильность. Не в ситуации, неправильность в этих
существах.