Я огляделась по сторонам, надеясь отыскать хоть что-нибудь деревянное, чтобы привычным с детства жестом отогнать от себя нечистую силу, трижды стукнув костяшками пальцев. Но, увы, ничего не обнаружила.
— Тоже мне, барская дочка, — фыркнул кот, прохаживаясь по перилам балкона. — Ни манер, ни воспитания!
Облизнувшись, рыжий зверь спрыгнул вниз, и, отвесив поклон, представился:
— Меня зовут Роберт Пул. Но для друзей просто Рыжик.
«Роберт Пул», — повторила я про себя по слогам, пытаясь вспомнить, где это имя я уже слышала… Ведь определенно слышала!
Спустя полчаса я убедилась в том, что Рыжик — довольно таки образованная киса. Ой, кот. Но погладить мне себя он так и дал. Жадина!
— Не люблю я все эти нежности, — в который раз кот отрицательно качнул головой. — С детства не терплю.
В столице все коты были не прочь запрыгнуть к кому-нибудь на коленки в поисках ласки. А этот что? Нет, это определенно неправильная киса!
— А разговаривать тебя кто научил? — поинтересовалась я, неустанно наблюдая за маленьким хищным зверем.
— Не помню, — уклонился от ответа Рыжик. — А вот тебя этому точно плохо учили. Назвать кабинет господина мусорной кучей! — воскликнул он. — Как тебе такое в голову взбрело? Даже дочь мясника себе такого не позволяла!
Я почувствовала, как внутри поднимается буря, готовая разрушить все на своем пути.
— Сказала, лишь то, что увидела, — я передернула плечами, пытаясь побороть вновь проснувшуюся злость и обиду на лорда.
Видимо мой взгляд был слишком красноречивым, потому что Рыжик немного смягчился.
— Не сердись на господина, — сказал он. — На самом деле он не так плох, как хочет казаться. Дай ему немного времени.
Время… Почему мне кажется, что его-то как раз у меня и нет? Будто минуты, словно песчинки, ускользают сквозь пальцы, пока я упускаю что-то важное.
— Почему ты привел меня сюда? — спросила я, глядя на окутанный мраком склон горы, утопающий в изумрудной зелени. — Здесь так красиво...
— Так, а больше и некуда! — сказал Рыжик, словно это было столь очевидно, что не стоило и спрашивать. — В замке всего один балкон, к которому остался доступ. Все остальные господин велел замуровать. На них ходу нет.
— Но зачем? — изумилась я.
— Он все еще не смирился, — немного помолчав, ответил кот. — Иногда лучше жить в неведении, Элла. Кому нужна эта горькая, правда?