На свою беду люди вынули шар из воды, и тут же на нем вспыхнули алые буквы, выжигая на ровной поверхности рельефные письмена, которые не стереть, не свести было уже невозможно.
Первое женское имя, которое было выгравировано на шаре, до сих пор аккуратным почерком выведено на первой странице книги «Падших во блага королевства Антхаар». Его знал каждый житель. Анда — первая падшая во спасение.
С тех пор периодически колодец наполняется живительной влагой до краев, принося одной из нас смерть. Сгинуть в глубинах его вод во благо королевства — почет. Тех, кто не желает жертвовать собой во спасение, принуждают силой.
Порой колодец не тревожит нас десятками лет. Мы удовлетворяем его жажду крови, не давая студеным водам разлиться по Антхаару, в поисках своей избранницы, сметая все на своем пути. Но с прошлого жребия прошел всего год, и это не на шутку встревожило всех.
— Элла, — сестра тихо обратилась ко мне, — как ты думаешь, что происходит с теми, кого выбирает колодец? Зачем ему загубленные девичьи жизни? Ведь должен быть в этом какой-то смысл?
— Разве это важно? Главное, чтобы эта яма не тревожила нас как можно дольше. И если для этого, туда нужно сунуть какую-то пастушку, то я не против, — отозвалась я.
— А если выбор падет на кого-то из нас? — воскликнула Эмма, удивляясь моему хладнокровию.
Нет, я вовсе не жестока. Просто сестрица порой бывает такой занудой!
Я стряхнула с пышной юбки невидимые пылинки и взглянула на нее:
— Год назад он забрал Роззи, — едва ли не по слогам произнесла я. — Дочь пастуха. До нее была одноглазая прачка с королевского двора. А еще раньше девица из дома греха, верно матушка? — и дождавшись, пока мама кивнет, я продолжила. — Ни одной особы из знатного рода. Ни одной! — Мой пальчик взметнулся вверх. — Об этом во всех королевских летописях написано.
Конечно, я знала это не из самих летописей, а скорее из сплетен и слухов. Чтение довольно скучное занятие. Зато Эмма светским беседам предпочитала пыльные свитки и фолианты с историческими заметками.
— Среди «избранных» были и знатные особы, вот только было это так давно, что большинство позабыли об этом, Элла, — нравоучительным тоном продекламировала сестра. — А те, кто помнит, стараются не афишировать, чтобы не сеять панику среди знати.
Знати… Мы уже давно балансируем на грани, перешагни которую, и тут же окажешься за чертой бедности.