— Ну, не то, чтобы отдали...
На этот раз Генри почувствовал смущение, глянув на запад, где за
крепостной стеной находилось городское кладбище. Примерно там
лежали под забором останки тех, кто «отдали», а если быть точным —
не очень хотели возвращать Генри его законную собственность. Но это
«дела давно минувших дней, преданья старины глубокой», как говорил
один из восточных классиков.
— Правильно вы поступили, дедушка, — серьёзно кивнул Ларик. —
Своё нужно всегда возвращать. Отец мне постоянно об этом
говорит.
И снова Генри не сдержал улыбку, в очередной раз радуясь за чуть
было не потерянного сына.
— Ну что, пойдём внутрь, парень, там приготовили нам обед.
— С лимонами? — уточнил Ларик.
— Обязательно с лимонами, — рассмеялся уже во весь голос Годарт.
— Но если лимонов не будет, я прикажу поваров повесить на
воротах.
— Не-е-ет... — в глазах у Ларика появился ужас. — Не надо вешать
поваров за такое, я обойдусь без лимонов, ничего страшного.
— Да это была всего лишь шутка, Ларик.
— Шутка? — тут уж Илларион задумался. — А... наверное. Извините,
дедушка, я не всегда понимаю шутки, хотя отец тоже часто шутит, как
и вы.
— Пойдём, посмотрим на твои лимоны. И ладно, я обещаю не вешать
поваров. Мы просто с тобой сходим на рынок и купим такие лимоны,
как ты захочешь.
— Правда-правда? — восхитился Ларик.
— Правда-правда, — кивнул Генри и пошёл внутрь. — А тебе для
ужина надо ещё переодеться.
— Зачем? — удивился Илларион. — Это отличная одежда, удобная и
мягкая. Мне она подходит.
— Но она не подходит к твоему званию и положению, — покачал
головой Генри.
— Серьёзно? — опять на секунду задумался Ларик. — Но отец
сказал, слушай сначала себя, а потом тебя. Я выслушал нас обоих и
принял решение не менять одежду. Мне нравится эта.
Годарт на секунду нахмурился, рефлекторно поняв, что великому
Годарту сейчас перечат. И опять, чёрт возьми, в который уже раз
поймал себя на том, что он не злится, а просто удивляется.
— Ну раз так, то оставайся. Но руки-то мыть будем?
— Руки? — снова задумался Ларик и глубокомысленно кивнул. — Руки
будем. Анна говорит, что это гигиена и это важно.
— Хорошо, тогда пошли.
Когда они помылись с дороги, Генри также решил, чтобы не смущать
Илариона, не переодеваться. Лишь скинул броню и зашёл в комбинезоне
в большую обеденную залу, где за столом уже собралась вся его
многочисленная семья.