— Давайте помогу, - Коршунов перехватывает у меня чемодан и сумку.
— Могли бы подняться, - недовольно замечаю. Меня награждают странным взглядом, который и толкованию не поддается.
Богдан Аркадьевич закидывает в багажник наши вещи, неторопливо подходит к задней двери и распахивает ее. Я удивленно замечаю детское автокресло, вопросительно смотрю на мужчину.
— Это автокресло, - поясняет, как для дурочки, Коршунов.
— Я вижу. И я знаю, что это такое. Но зачем?
— А вы не в курсе, что перевозить ребенка без автокресла нельзя? Первый же сотрудник ДПС выпишет штраф.
— В нашем городе никто так строго не соблюдает это правило.
— Это в вашем городе, а у нас в столице все дети ездят в автокреслах, независимо сколько им лет.
— Вера ни разу не ездила в таком кресле.
— Надо с чего-то тогда начинать. Сажайте ребенка.
— Она будет плакать и отвлекать от дороги. Может в другой раз?
— Нет! – категорично не соглашается Коршунов, не терпящим возражением тоном.
Я сдаюсь. Понимаю, что он прав. Наш провинциальный городишко не столица, дураков на дорогах хватает, но вот Вера может действительно с непривычки сиреной орать всю дорогу.
Под цепким взглядом голубых глаз, вытаскиваю Веру. Осторожно, наблюдая за ее реакцией, кладу в автокресло. Пристегиваю ремнями. Верунчик морщится, вот-вот начнет плакать. Спешно достаю из переноски соску и затыкаю рот племяшке. Протестующей крик стихает, так и не начавшись.
— Садитесь с другой стороны рядом с ней, - командует Коршунов.
Я слушаюсь. Торопливо обегаю машину сзади и плюхаюсь рядом с Верой. Надеюсь, что как только машину тронется, она уснет. Верунчик меня не подводит. Она сонными глазками смотрит-смотрит перед собой, пока машина плавно трогается с места и едет куда-то не спеша, моргает и уже сладко посапывает.
Из моей груди громко вырывается облегченный вздох. Тут же ловлю на себе в зеркале заднего вида прищуренный взгляд голубых глаз. Немного успокоившись, я осмеливаюсь спросить:
— Вы так и не ответили вчера на два моих вопроса.
— Каких?
— Подтвердилось ли отцовство.
— Раз вы сейчас едете в моей машине ко мне домой с ребенком, значит подтвердилось. Или вы уже не помните свои условия?
— Все я помню, но меня гложет червяк сомнения.
— Что-то он вас не беспокоил, когда вы с ребенком проникли в мой кабинет.
— Я тогда здраво не мыслила, - неловкость от своих поступков заставляет меня замолкнуть, но мое молчание длится недолго. Все же мне неизвестно, как отреагировала жена Коршунова на его внезапное отцовство.