График работы для рабов. Выходных почти нет, только если очень заранее предупредить работодателя. Постоянно находиться возле ребенка, делать отчет в конце рабочего дня.
— Серьёзно? – не выдерживаю, захлопываю папку. – Смотря на вас, не подумаешь, что идиот, но читая эти абсурдные пункты, закрадывается подозрение, что у вас не все в порядке с головой.
— За ту зарплату, что я вам буду платить, имею право быть самодуром, - ровным голосом замечает Коршунов. Я поджимаю губы, показательно листаю листы, вчитываюсь в сумму. Еще раз вчитываюсь и присвистываю, забывая о приличиях. Такая сумма мне только во сне снилась.
— Да за такие деньги можно не только волосы собрать в хвост, но и накрахмаленную блузку надеть, - я сладко улыбаюсь.
— Вы же понимаете, что при подписании договора, не имеете право говорить вслух, что взбредет в голову. И соблюдать правила моего дома.
— Не ковыряться в зубах при важных гостях? – дерзко спрашиваю усмехаясь.
— Как минимум.
— А как максимум?
— Не влюбляться. В меня.
Лишь бы не рассмеяться. Но смех рвется из меня, как бы я не пыталась его сдержать. В конце концов, не выдерживаю и начинаю хохотать. Мне требуется минуту, чтобы от души повеселиться над условием. Посмеиваясь, склоняю голову и иронично смотрю на серьезное лицо Коршунова.
— Вы серьезно?
— Вполне.
— Даже если вы будете единственным мужчиной на земле, влюбиться в вас мне не грозить, - откидываюсь на спинку стула и скрещиваю руки на груди. – Я не люблю дотошных педантов и скучных мужчин, которые только и знают, как жить по правилам.
— Надежда…
— Викторовна, - очаровательно улыбаюсь. – Мы же должны соблюдать субординацию.
— Так вот, Надежда Викторовна, - Коршунов смотрит сурово, как начальник на подчиненного, который уже где-то накосячил. – Если вы принимаете условия и согласны с заработной платой, можете подписать договор, - мне протягивают ручку. Я прищуриваюсь.
— А я могу получать плату и оставаться тут в качестве любимой тетушки? – ручку забираю, отодвигаю стакан для ручек, с ним же двигаю перекидной календарь. Богдан Аркадьевич морщится, недовольно поджимает губы.
— Нет.
— Почему? Мне ваша честь и фамилия ни к чему, влюбляться без оглядки точно не буду, - усмехаюсь. – Вы не в моем вкусе. Наверное, уже поняли.
— Вы подписываете? – давит взглядом и тоном.