Жестоко, но это так.
Как только ошейник перестаёт действовать, Моро мгновенно
превращается в зверя, которого я встречал в ночь испытания.
Передо мной возвышается монстр высотой более двух метров, с
длинными передними и мощными задними лапами, вытянутой мордой и
белоснежными клыками.
Глаза горят ярко-золотым, словно готовы расплавить всё на своём
пути, а темно-сиреневая шерсть с вкраплениями белой напоминает
изысканное полотно ночного небосвода.
Но передо мной стоит не просто порождение Системы, а разумное
существо. Оборотень осторожно поворачивает голову, принюхивается,
словно пробует воздух.
— Итак, Моро, ты готова выполнить своё обещание? — спрашиваю я,
задирая голову, чтобы взглянуть ей в глаза.
Оборотень поворачивает ко мне морду и медленно опускается на
корточки, смиренно склоняя голову.
А то уже Пирра и её боевые подруги готовы были сорваться в любой
момент на мою защиту, судя по их сосредоточенным выражениям
лиц.
К счастью, этого не потребовалось.
Вы предлагаете игроку Моро стать рабыней фракции
Спарта.
Игрок Моро соглашается!
Вопрос с оборотнем, к счастью, разрешён в нашу пользу.
— Моро, можешь ли ты принять человеческую форму, похожую на нас?
В большой стае все должны выглядеть схоже, иначе ты будешь пугать
некоторых, — спрашиваю я, зная, что ограничение на трансформацию
уже не действует.
Моро задумывается, затем тихо урчит. Её тело начинает
уменьшаться, шерсть опадает на пол и исчезает, как мираж.
Через несколько секунд перед нами стоит уже знакомая Моро в
человеческом облике, но с некоторыми дополнениями.
На её голове теперь торчат два волчьих пушистых ушка, а чуть
ниже талии виднеется машущий слева направо волчий хвост. Вот такая
синхронизация двух сущностей...
Теперь в Спарте у нас есть настоящая волко-девочка!
Вдруг за моей спиной раздаётся радостный визг.
Это Рыжий, красный как рак, зажимает свой рот ладонями. По его
лицу сложно понять, что он чувствует, но горящие глаза выдают его
полное восхищение. Кажется, у «обновлённой» Моро появился преданный
фанат.
— Ну, как твоё самочувствие, Моро? Есть какие-то изменения? —
спрашиваю я.
— Кажется, теперь мне гораздо проще общаться со второй «я», —
отвечает волко-девочка, — И я чувствую её рядом со мной, как будто
она здесь, рядом.
Голос её звучит грубо, с сильными раскатистыми нотками, но с
каждым следующим словом речь даётся ей всё легче. И это,
определённо тот язык, который понимаем мы все.