- Крайний экран Михаила
заработал!
В ту же секунду из утихших динамиков
послышался натужный кашель, сопровождаемый каким-то булькающим
хрипением. На экране появилось мутное расплывчатое изображение дна,
с грунта которого вверх поднимались вереницы мелких пузырей метана.
Было видно, как камера смещается в стороны, крутясь, очевидно,
вместе с шлемом скафандра. Движения были рваными и хаотичными,
словно подводник пытался осмотреться, крутя головой вокруг
себя.
- «Маджестик»! – сквозь прерывистое
натужное дыхание раздался голос. – Кто слышит меня?
- Слышим! – почти заорал Андрей,
вскакивая с кресла с выкатившимися от натуги глазами.
- Слышим! – радостно закричала Даша,
бессильно повиснув на руке профессора. Тот поддерживал её,
склонившись над монитором.
- И видим! Всё в порядке с группой?
Как вы там, Михаил?
- Это вы, Звягинцев?
- Да-да! – кричал профессор. – Я!
Что у вас произошло?
Голос в динамике закашлялся громче.
Вырывающийся хрип перебивал слова, доносившиеся из глубин
океана.
- Я на дне.
- Мы видим! Опустите голову к ногам,
камера покажет ваши ботинки.
Изображение сместилось вниз. В
поднявшейся мутной завесе стали видны утяжелённые ботинки со
свинцовыми прослойками, благодаря которым можно было перемещаться
по дну. Вверх уходил тонкий титановый трос, сопряжённый с блоком
катушки на палубе судна. Три таких же блока, установленных на
борту, находились сейчас в бездействии. Об этом доложил старший
помощник, когда мельком заглянул в лабораторию при взрывающихся
пузырях. Натяжение тросов отсутствовало, что предполагало полное
отсутствие на том конце прикреплённых к ним подводников. Тросы
обвисли, не подавая никаких признаков движения: ни вниз, ни вверх,
ни в стороны.
- Я один, - продолжал доноситься из
динамиков голос Михаила. – Стою на дне. Осматриваюсь.
- Где остальные?
- Не знаю. Пройдя отметку ста
пятидесяти метров, нас начало всасывать в какую-то воронку бешеного
водоворота. Я потерял своих людей из виду, ещё прежде, чем начали
всплывать эти гигантские пузыри. – Он натужно закашлялся. – Дышать
трудно. Какое-то неимоверное давление сжимает грудную клетку.
Кажется, вот-вот проберётся сквозь скафандр и завладеет всем телом.
– Голос его прерывался, было слышно, как свистят лёгкие. Сиплым от
натуги голосом, по-прежнему вертя головой, он продолжил: