– Понимаю, ведь ради этого вы и были с нами. Жаль только, что вы
покинете мою дорогую правнучку, думаю несмотря на некоторую
отдаленность её от верхушки моего рода у неё большое будущее.
– Вы хотите сказать, что уже определили для неё какое-то
будущее?
– Не я, скорее жизненные обстоятельства. Я готовил её с целью
передать ей под командование один из кораблей своего флота, но так
уж вышло, что мой старший сын породил двойню.
– Она не получит корабль? – голос мой был беспокойным.
– Вы все верно поняли, – с тяжелым вздохом сказал Ганс фон
Груберг, – я планирую приобретение нового корабля в лучшем случае
через годы и даже он не факт, что будет передан ей под
командование. Вот уже больше года я знаю об этом, но никак не могу
ей сказать.
– Она будет безумно расстроена! Что же ей теперь делать?!
– Я никак не могу её утешить. Оставить её в роли обычного
офицера на корабле тоже не вариант, ибо весь род посчитает это
унижением. У меня осталась одна надежда, быть может она обретет
счастье если свяжет свою судьбу с вами? Вы показали, что даже
превосходите мои ожидания, а она стоит признать сильно потеряла в
статусе и теперь я могу благословить ваш брак без ущерба кому-либо,
– любя, но и расчётливо предположил он.
– Я не знаю, – вдумываясь в каждое следующе слово своего ответа,
я медленно произносил, – мне уже стало казаться что мы скорее
хорошие друзья. Нам нужно об этом поговорить.
– Но в целом вы вовсе и не против?
– Это было бы честью. К тому же если я еще немного промедлю с
браком, то учитывая свой образ жизни могу погубить весь свой род и
его начинания, – признал я очевидное.
– Тогда идите и немедленно поговорите с ней! – повелительным
тоном произнес вольный торговец.
Я же направился к своей подруге. Не скажу, что у меня был
большой опыт в том, чтобы внезапно делать предложения руки и сердца
сразу после того как мечты человека были разбиты. Потому чувствовал
я себя паршиво и когда наконец оказался наедине с Ксантией особо не
знал с чего начать. Немного подумав я всё-таки в первую очередь
рассказал ей о дурных новостях, после чего несколько часов пробыл с
ней стараясь утешить. Наконец, когда она проплакалась и
успокоилась, то задал, пожалуй, самый нелепый в подобной ситуации
вопрос.
– Ксантия, дело в том, что твой прадед и я… мы очень хотим,
чтобы ты была счастлива.