Он в который раз завел двигатель и поехал домой.
На следующий день, ближе к обеду, Аристов сидел, уставившись в документы. Раздался тихий стук, и в кабинет проскользнула Олечка.
– Артем Викторович, тут к вам женщина.
– Пусть запишется. Я занят, – отмахнулся он.
– Э-э-э... Она говорит, что вы примете ее, – помощница казалась даже слегка озадаченной. И это при том, что кого только к его берегу не подваливало и Олечка всегда твердо держала оборону.
– Откуда такая уверенность?
– Ее зовут Алена Кравцова. Я говорила, что вы заняты...
Артем, оттолкнув секретаршу, вылетел в приемную. Его ведьма стояла там. Бледная, осунувшаяся, но такая… родная. Он едва сдержал порыв броситься и обнять ее. Оголодавшие до жути глаза жадно впитывали каждую черту. Ладони пылали, пальцы скрючивались от нужды в ее коже. Господи, разве это может быть таким мощным? Впервые он видел Алену в платье. Простом бежевом платье, облегающем ее тело. Каждую плавную линию и округлость, лишающую его самого понятия о воле или долбаной гордости. Левая рука Алены была закреплена поддерживающей повязкой, и от этого вида у него самого заболели кости или черт его еще знает что, но это было реально хреново.
– Добрый день, Артем Викторович, – без улыбки сказала она.
– Здравствуй, Алена. – Боже, он лыбится, как дурак. Ей-богу!
Алена усмехнулась, услышав свое имя.
– Пригласите войти или будем тут говорить?
Он дернулся, как от удара. Вот ведь… Стоило увидеть ее, и завис.
– Да, входи. Будешь чай или кофе? – так странно было говорить с ней об обычных вещах.
– Да, кофе, если можно.
– Оля, два кофе, и я для всех занят, – крикнул слишком громко для обычного Аристов, вот только сам он это вряд ли заметил.
Они вошли в кабинет, и странная неловкость повисла между ними в пространстве. Молчание затянулось, и Артем смотрел на Алену не отрываясь, боясь впервые в жизни сам начать разговор. Да когда такое случалось-то? Алена также не отводила взгляд, и в нем читалась странная смесь тоски, усталости и желания. Так они и стояли. Два глупых истукана, упорно борющихся с гравитацией, волочащей их друг к другу.
– Как видишь, ты дождался – я пришла сама, – сглотнув, сказала наконец женщина. – Чувствуешь себя победителем в этой игре?
Ирбис горько усмехнулся:
– Не знал, что мы играем. Но если и так, то я давно проиграл, – абсолютно откровенно признался он. – Ты за этим пришла? Узнать, кто из нас выиграл? – говорить почему-то было трудно.