А однажды вечером пришла и Лина. Молоденькая девушка, но лицо
закутано в платок, и видно было только глаза. Постояла, потом,
словно сомневаясь, медленно сняла платок и замерла, потупив глаза.
Да уж… вся левая сторона лица была закрыта большим
коричнево-красным родимым пятном. Жить можно, но для молодой
девушки это как приговор на всю жизнь.
Стал разбираться, и в итоге оказалось не так страшно. Проблема с
сосудами, ещё кое-что, но через пару часов пятно стало словно
усыхать и осыпаться бурыми ошмётками. Новая кожа была розовой и
сильно отличалась по цвету от правой стороны, но это дело
поправимое, достаточно несколько дней побыть на солнце. Но даже так
лицо у Лины получилось замечательное. Я ещё чуть поправил разрез
глаз, носик, губки, и получилась вообще красавица.
Довольный работой, я наказал, чтобы несколько дней Лина ещё
походила в платке, чтобы новая кожа чуть огрубела, и девушка часто
кивала, неверяще касаясь своей щеки.
А через неделю она снова пришла вечером. Снова в платке, и я
перепугался, что что-то случилось. Но Лина медленно сняла платок и
пышные волосы рассыпались по плечам. Так же медленно распустила
завязки платья, пошевелила плечиками, и платье упало на пол. А Лина
осталась обнажённой, глядя на меня чуть с вызовом.
Ну что тут сказать? Слаб я оказался. Слаб и духом, и телом, не
устоял. Да и как ещё было поступить, если девушка сама отдаётся на
твою милость? Но ночь прошла великолепно. У Лины ещё не было
мужчины, и мне достались все «удовольствия», с этим связанные. Но я
быстро устранил последствия «первого раза», и потом до самого утра
мы нежились, наслаждаясь друг другом.
Больше мы не виделись, а теперь вот выясняется, что у Лины всё
хорошо, и даже жених появился. Радоваться надо, но для местных
такое лечение и в самом деле могло показаться чем-то из разряда
чудес. И никто не возмутился, что я касался девушки не только
руками.
Я несколько раз говорил Танеле, что немного умею строить магию,
но где и что она такого увидела, что заговорила о милости богов и
моих молитвах? То, что я работаю с закрытыми глазами? Но не
объяснять же каждому, что мне так удобнее. И руки я прикладывал к
больным местам, чтобы проще было передавать энергию и
контролировать процесс лечения. А со стороны это и в самом деле
могло выглядеть как… как что? Обычные маги и целители могут делать
диагностику, лечить заклинаниями, но для этого им не надо закрывать
глаза. И руками прикасаться к больным участкам им совсем не
обязательно. А я… а я со своими не совсем обычными методами
лечения, похоже, влетел в неприятности. Ладно Танела, но ведь не
просто так у неё такие мысли появились, и она, как истинная
женщина, обязательно это обсудила с другими женщинами, а те со
своими мужчинами. Получается, сейчас уже вся деревня может так
думать? И чем тяжелее была болячка, которую я лечил, тем проще
такому человеку будет поверить, что я кем-то сюда для чего-то
послан. Но за одни только слова, что я какой-то там целитель,
посланец, святой, мною очень скоро заинтересуются и местные
целители (как конкурентом), местные церковники (как лжепророком) и
местная полиция (как возможным шарлатаном, обманывающим людей).
Хорошо хоть я ни у кого даже медяшки не просил, но ни с целителями,
ни с церковниками встречаться тоже не хочется. А ещё Танела
упомянула дорогу, которую никто не хотел или не мог сделать. И как
только слухи о новой дороге дойдут до местных магов, обязательно
найдётся какой-нибудь желающий поговорить со мной о моих методах
ремонта, моей силе и прочих интересных вещах, которые мне очень не
хочется обсуждать. И обязательно всплывут вопросы – а с какой стати
я вдруг решил чинить эту заброшенную дорогу? А что я задумал, а
какие у меня цели? И честно отвечать у меня не получится.