Окинув взглядом позицию своей роты, капитан скривился. Рота
называется... Едва тридцать человек от нее осталось после
позавчерашней контратаки немцев. Перли и перли вперед, как
проклятые, у пулеметов стволы раскалились, а они все шли. На
последнем дыхании отбились. А если снова полезут? Не удержать ведь
позицию с таким числом бойцов. Полковник, конечно, обещал вскоре
прислать пополнение, но вскоре — понятие очень растяжимое.
Жаль, неизвестно когда наступать, до смерти надоело на одном
месте сидеть. Пятый день полк здесь, а до Днепра ведь еще далеко.
Ходили слухи, что ближе к концу августа снова фрицев гнать начнут,
что в тылу собирается большая масса войск. Ежели так, то недолго
ждать осталось, уже восемнадцатое.
Хозяйственным взглядом окинув окопы, капитан усмехнулся —
сержант Шелуденко в своем репертуаре. Как и где этот хитрый хохол
ухитряется добывать провизию? Благодаря ему почти никогда не
оставались голодными! Хоть картошки мерзлой, хоть сухарей, хоть
репы прошлогодней, но изыщет. Сейчас вот сидит и оделяет бойцов
взвода салом, отрезая толстые ломти от огромного куска.
Желтоватого, явно старого, но все равно это сало. И ведь не только
его достал где-то, но и каравай хлеба.
— Товарышу капитан! — позвал Алексея сержант. — Идить сюды!
Пойижте ось. Кашу ще колы привезуть...
— Ох, Мыкола... — покачал головой он. — Посадят тебя
когда-нибудь...
— Та й посадять, — пожал плечами Шелуденко. — У тюрьми теж люды
йе. И там жыты можлыво.
Обреченно махнув рукой, капитан не стал отказываться и сел на
чей-то вещмешок. Взял положенное на хлеб сало, понюхал и с
удовольствием откусил. Жуя, он по очереди смотрел на бойцов. Как-то
так вышло, что во втором взводе собрались в основном «старики»,
воевавшие с сорок первого. Точнее, они просто выжили, опыт помог, а
вот новобранцы позавчера почти все полегли. Из последнего
пополнения только Ашот Каспарян и Михаил Фельдман каким-то чудом
уцелели. Если о первом Алексей не мог сказать ничего плохого —
труса армянин не праздновал, но и на рожон без толку не лез, то
второй... Худой, как щепка, питерский студентик в круглых очках с
толстыми стеклами. Блокадник. Взгляд наивный, как у ребенка.
Автомат едва держит. Ну кто такого на фронт отправил? Зачем? От
него же проку нет, не сегодня-завтра сгинет по глупости и
неопытности. Пусть бы сидел себе в тылу, учил дальше свою
математику, умник несчастный — с момента появления во взводе
студент успел всех достать заумными разговорами.