Шемич встал, повернулся к висящей в углу иконе и помолился, от
всей души пожелав незнакомому ему Алесию Коршуну всяческой
удачи.
* * *
Воздуха осталось на сутки, не более. Надежды, что спасательную
шлюпку без двигателей найдут за это время, не было никакой — они в
стороне от торговых трасс, да еще и в системе Гонхас, где россов
спасать никто не станет. Слабенький передатчик постоянно передавал
сигнал бедствия, но чем это могло помочь? Двое выживших после
нападения пиратов старались поменьше двигаться и пореже дышать,
чтобы экономить воздух.
— Слушай, Гилек, а может откроем люк, чтобы не мучиться? — глухо
спросил Умар. — От удушья умирать долго...
— Давай погодим чуток, — ответил второй пилот погибшего
грузовоза «Виднокрай». — А вдруг?
— Что «вдруг»? — горько усмехнулся бортовой врач. — Мы же
специально этой дорогой двинулись, чтобы на пиратов не напороться.
А они здесь и поджидали... Другие вольные капитаны в астероидный
пояс не сунутся, это только наш Хортид таким «умным»
оказался...
— Все-таки не будем спешить, — вздохнул Гилек. — Помереть всегда
успеем. Как ощутим, что задыхаемся, так и откроем люк.
— Ладно, пусть так, — согласился Умар.
Посмотрев на него, второй пилот удивленно покачал головой. Его и
до сих пор интересовало, каким образом уроженец далекого
Синтара оказался на росском корабле. Даже имя его, не говоря уже о
внешности — светловолосый, смуглый и черноглазый, странно звучало
для росского уха — Умар ос Хро-Грар. Это во времена Империи жители
разных планет перемешивались, а нынче увидеть инопланетянина можно
было довольно редко.
«Виднокрай» курсировал между Россом и самым крупным государством
планеты Гонхас, Окрайной. Шесть световых лет, на большее их древний
корабль был неспособен, да и это расстояние он со скрипом проходил
за две недели, тогда как современный транспортник преодолевал его
за три дня. В Окрайне россам нежелательно было появляться в городах
и поселках, чтобы не напороться на толпу «сознательных», очень не
любящих уроженцев бывшей метрополии — они обычно поджидали за
воротами космопорта. Насмерть забьют, если поймают. Они ведь даже
язык свой выдумали, чтобы только отличаться от остальных. Так, по
крайней мере, считал Гилек. Как ему казалось, вполне обоснованно —
в Империи испокон веков говорили только на росском. Были у кое-кого
свои языки и наречия, но официально их не признавали.