На нем больше висело, чем на мне, все же судимость, и прочие веселухи. Хоть и не доказанные, но зафиксированные.
А потому…
Ну его нафиг.
Валерик в любой момент выйдет и вспомнит про разговорчивую девочку. А, если не он, так папочка его. И не надо мне тут про программу защиты свидетелей. Не надо. Не Америка.
У нас свидетелей по-другому защищают. На два метра под землю закапывают – и все.
Так что вчера подпола я не удовлетворила, как он ни старался.
А потому что я – скромная девушка. И ничего ему не обещала. И вообще…
Где справедливость, в самом деле?
В кои-то веки решили с Максиком дело доброе сделать! Помочь двум бедным овечкам, так не вовремя попавшимся на глаза Валерика и его шакалят.
И на тебе.
По полной получили.
Валерик уже, наверно, на свободе.
А мы тут.
Меня опять привели в тот же кабинет, из которого отправили ночевать в казенном доме пару часов назад.
И там все тот же подпол, лениво щелкающий мышкой , поднял на меня тяжеленный взгляд. Глаза у него были серые, острые. Каменные. Даже мороз продрал. Вот ведь…
- Доброе утро… - черт, как его зовут-то? Не помню же нифига…
- Доброе. Как спалось?
Еще и спрашивает! Издеваается… Ну ничего, господин подполковник, получите сейчас веселье.
Развлечетесь.
- Ой, знаете, не очень. Лавка жесткая, а кожа у меня нежная. Синяки теперь, вот смотрите, - я доверчиво хлопнула ресницами и отогнула немного ворот футболки. Там в самом деле был синяк, но, естественно, не от шконки, а от ночных приключений.
Подпол на секунду задержал взгляд на голом плече, дрогнул ноздрями.