Я сглотнула. Он так близко…в нескольких сантиметрах от моих губ. Моё дыхание сбилось, а по телу раскатывались какие-то электрические волны. Меня немыслимо тянуло к нему, хотелось коснуться его. Что за влияние на меня он оказывает. А самое главное, почему так ко мне относится.
— С-спасибо, — еле выдавила я из себя. Голос какой-то охрипший, что мне стало стыдно. Я чувствовала, как горят мои щёки, уверена моё стеснение заметно даже в темноте.
— Завтра жду исполнения правила дресс-кода, — так томно и игриво со мной ещё никто не говорил. Я наслаждалась даже его голосом. Мужчина ухмыльнулся и отошёл от меня, направляясь к машине.
Не понимаю, в какой такой момент вместо ненависти меня стало к нему тянуть. Почему его близость мне приятна, а ощущения внутри такие теплые и приятные.
О чём я только думаю, кто он и кто я. Даже смешно от того, что я так наивно могу размышлять и не контролировать свои ощущения. Такие люди как Беркер никогда серьезно не будут относиться к таким как я.
Я быстро вымыла весь гипермаркет и уставшая от сегодняшнего дня морально, направилась в общежитие. Лягу пораньше, может, хоть высплюсь.
Но стоило мне ступить на порог общаги, как меня ожидал сюрприз. Мои чемоданы стояли возле выхода. Я мотнула головой, подумав, что мне мерещиться. Из кабинки коменданта вышла грузная женщина и с презрением меня осмотрела. Скрестила руки на груди и, смачно цокнув губами, сказала:
— Наконец-то Вас нищебродов повыселяли, — ядовитые слова набатом пролетели в моей голове.
— Что? Почему мои вещи здесь?
Женщина закатила глаза, давая понять, что не особо желает что-то объяснять. Вообще мне был очень неприятен разговор с ней.
— Надо хоть днями бывать в общежитие, а не ночами приходить. Отменил институт ваше спонсирование. Теперь платить надо за жилье. А то слишком уж много умных развелось.
— В голове не укладывается… — я была настолько шокирована, что даже слов не находилось. — А сколько стоит проживание?
— Хм, — насмешливо хмыкнула женщина. — Ты явно не потянешь. Тысяча сутки.
Сколько надменности и агрессии было в этой женщине. Я вроде всегда к ней хорошо относилась, не хамила и не спорила. Не понимаю, откуда это отношение с её стороны.
— Но куда я сейчас ночью пойду?
— Это не мои проблемы. В твою комнату я уже заселила девочку с Румынии. Возвращайся туда, откуда вылезла – в свою деревеньку. Кто виноват в том, что ты не можешь себе обеспечить проживание. У нас институт для обеспеченных, хорошо хоть с нововведением отсеется всякий шлак, наподобие тебя, — она скривилась так, будто съела кислый лимон.