На миг длинный коридор осветила
другая дохлая лампа в самом конце прохода. И кроме широкой
лестницы, ведущей вниз, я увидел там то, что было совсем не похоже
на бродячего пса. Даже на очень большого.
Во-первых, угрюмо рычащая лохматая
тварь стояла на двух ногах. А во-вторых — растопырила верхние
конечности в стороны, обнажив когти, мало уступавшие моим трофейным
ножам в длине. Густая шерсть покрывала всё могучее туловище — от
длинных лап, до зубастой пасти. И ещё на ней были короткие
джинсовые шортики — почему-то нежно-розового цвета. Совсем как
тачка той курицы, которую мы с мелким...
— Р-р-а-а-в!!! — Когда лампа снова
пару раз коротко мигнула, лохматая тварь уже пригнула клыкастую
морду к полу. И неслась на меня во весь опор, оставляя на грязных
половицах длинные царапины и брызги слюны.
Метнувшись в сторону, я оставил
вместо себя стул. В смысле, мебель.
И зубастая пасть, вылетевшая из
тьмы, немедленно схватила гнутую спинку. Врезавшись вместе с
добычей в стену, чудовище отскочило от грязной поверхности, словно
мячик. Огромный шерстяной мячик с вершковыми клыками... Точно!
Пока я наблюдал, как эта тварь
быстро превращала стул в куски рваного пластика, рука сама собой
нащупала в кармане моих одеяний оставшийся бутерброд.
— Эй, дружок! Жрать хочешь? —
Пятясь, я извлёк остаток обеда сестрички и помахал им немного в
стороне от себя.
Зубастая пасть тут же выпустила
остаток сиденья и снова развернулась в мою сторону. Но золотистые
глаза неотрывно смотрели прямо на руку с бутером:
— Г-р-р-р...
— На, на! — Продолжая медленно
пятиться, я почти достиг угла, за которым продолжала мигать
сломанная лампа. — Возьми!
— Р-р-а-в!
Когда бутерброд улетел за угол,
зверь в шортиках снова совершил свой гигантский прыжок. А я тут же
драпанул со всех ног в другую сторону — к спасительной
лестнице.
Но грязные половицы вдруг резко
поднялись прямо передо мной и с размаху треснули в лоб. Я едва
успел подставить руки, чтобы не сломать нос. И снова увидел
искры.
Подъём, растяпа!
Заелозив ногами, я, похоже,
окончательно запутался в распущенных шнурках трофейных берцев. И
теперь мог лишь торопливо ползти, надеясь, что поглощение
бутерброда займёт у лохматой твари хотя бы на пару секунд дольше,
чем я планировал.
Но утробное чавканье за углом вдруг
превратилось в какие-то совсем странные звуки. Словно кто-то там
начал с негодованием отплёвываться.