— За что? — удивился он. — А к чему эта приставка? Как в
словообразовании? К имени? Она действительно так много стоит?
— Коннор... я никому раньше этого не говорила, — Хизер опустила
голову.
— Только не это, — ирокез на голове индейца зашевелился от
ужаса, и сам Радунхагейду на всякий случай чуть отстранился. Судя
по всему, ожидал он услышать что-то весьма неприятное и
надоевшее.
— Я дура. Боги, какая я дура... — Хизер ткнулась лицом в ладони
и все же разревелась.
— Слава духам, — выдохнул Коннор. — А вот это я рад слышать! Ну,
то есть, не это, но... — индеец смутился, не зная, что делать, и
тут его озарила мысль. — В вашем времени из лука стреляют?
— Ага... Спортсмены... — проревела девушка.
— Дать пострелять? — с надеждой в голосе спросил ассасин. —
Некоторым помогает.
— Коннор... ты безнадежен, — Хизер хихикнула сквозь слезы. —
Завтра. Я задолбалась.
На поместье опустилась тяжелая, душная, пропитанная запахами
ночь.
Утро пришло и принесло желание содрать с себя кожу: да, постельные
клопы были. Да, они жрали хуже москитов. И это было только
начало.
— Боже, я надеялась, что проснусь и я дома! — взвыла Хизер. А
затем поняла, отчего же она пробудилась.
У нее трещала голова больше, чем чесалось тело. Где-то на крыше
задорно матерился Коннор. Кажется, он тоже решил, что вчера ему все
только приснилось.
Рассветное солнце глумливо светило в окно, говоря о том, что
только что наступило раннее утро. Очень раннее.
— Он еще и встает ни свет ни заря, — проворчала Хизер. — Маньяк!
— рявкнула она, сползая с адского ложа и натягивая штаны. Пожалуй,
спать стоило не снимая оных.
— Доброе утро, — приветствие было явно выдавлено сквозь зубы.
Добрым для Радунхагейду начало нового дня не было
категорически.
Справившись с одеждой, девушка оценила, что штаны на ней стали
слегка болтаться. Видимо, вчерашний поход и последствия ужина не
прошли даром.
— Да я так фотомоделью стану, — то ли с удовольствием, то ли с
ужасом сообщила Хизер самой себе. Хотя ударные тренировки тоже ни к
чему хорошему женщин не приводят.
— Будь добра, спустись, — донеслось из приоткрытого окна. — Я
хочу спрыгнуть.
— Зашибись, — Хизер осторожно, шаг за шагом, сползла по
лестнице, опасаясь ступить за заветную черту.
Как только она шагнула с последней ступеньки, раздался глухой
удар и хруст веток. Озадаченная, Хизер приоткрыла дверь и выглянула
на улицу.