Громкий стук в дверь заставил напарников одновременно обернуться
на источник звука.
— Это еще кто? — Хизер нахмурилась. — Кто ходит в гости по
утрам, тот поступает глупо.
Пожав плечами, ассасин быстро сбежал по лестнице. Скрипнула
дверь.
— Добрый денек, кэп. Готов уделить пару минут старому другу? —
хрипловатый голос Фолкнера нельзя было спутать ни с чьим
другим.
— Заходи, — пригласил Коннор.
— Нет, дружище. Разговор есть, — отказался воспользоваться
гостеприимством старик.
Послушница, мрачнея еще больше, шагнула к окну: старпом и Коннор
направились прочь от поместья.
— Вот так и начинаются секреты... — Хизер сердито сморщила нос.
— Ну, Коннор... Ну, погоди!
Девушка переместилась на кухню, где, тяжело вздыхая, разожгла
очаг. Что ж, настало время ставить эксперименты. Подумаешь, каша...
Хотя уже от одного запаха накатывала тошнота. Но выбор, как всегда,
ехидно оскалился и помахал корявой лапкой.
Коннор пропал до самого вечера. Пожалуй, именно сейчас Хизер
острее всего почувствовала нехватку мобильного телефона. Но в этом
была и пара плюсов: расшифровка пошла с большей скоростью, а очаг
сдался без боя, позволив готовить что вздумается. Наконец-то
девушка добралась до привычного, такого обычного, без всякой ереси,
супа! Оленина, конечно, не говядина, но разница оказалась
небольшой.
— Что скажешь, парень? Нужно что-то решать, — Фолкнер выглядел
виноватым.
— У меня есть незаконченное дело. Ты знаешь теперь все, — Коннор
отвернулся и скрестил пальцы, глядя на реку. Бревно, на котором они
со старпомом сидели, было влажным из-за мха и неприятно холодило
задницу даже сквозь штаны.
— Ну, дело дрянь, дружище, но мы и не такое видели в этой
жизни... Но решать что-то нужно. Так долго тянуться не может.
— Мы почти нашли эту дрянь. Там и посмотрим. Беда в том, что я
не знаю, хочу ли закончить все именно так, — Радунхагейду с тяжелым
вздохом склонился, будто что-то искал на камнях, под ногами.
Фолкнер ободряюще потрепал друга по плечу.
— Ты найдешь верное решение, парень. Я это точно знаю. Но в
Нью-Йорк нужно поторопиться. А девчонка-то... молодец! —
расхохотался старик. — Ишь, как тебя приструнила!
— Самое забавное в этом всем, что мне это по душе. Или жуткое —
зависит от того, как на это посмотреть, — Коннор встал с бревна и,
посмотрев на Роберта сверху вниз, добавил: — А еще я сегодня кормил
ее завтраком только словесно. Как думаешь, я выживу?