Укор был более чем резонен, от того было мерзко. Осталось лишь
заткнуться и ломиться дальше.
— У вас все женщины проходят такое обучение? — поинтересовалась
на привале оскорбленная в лучших чувствах девушка.
— Нет. Другие сидят дома, ведут хозяйство, выходят замуж, рожают
детей. Или работают в борделях или монастырях. Тебе что больше
нравится? Могу выдать тебя за мельника, — усмехнулся Коннор,
ковыряясь в каких-то сорванных травах.
— В таком случае ты будешь тем самым мельником, или придется
ходить за мной до конца жизни, — едко напомнила Хизер. — Или
бордель, а то и монастырь, послужит тебе приютом.
Впервые индеец при ней позеленел.
— Пожалуй, сегодня у нас много работы по дому, — медленно
проговорил он.
Это была первая победа Хизер.
Весь день Коннор занимался выделкой шкур, после чего засел за
какую-то бухгалтерию, оставив девушку в покое, чему она была весьма
благодарна. Катерина на связь категорически не выходила, а
объяснять мужчине из прошлого, кто его гостья, откуда и почему
такая долбанутая, было выше всяких сил.
В доме даже отыскалась относительно свежая газета, из которой
можно было узнать, в какой кошмар Хизер загремела. Выводы были
неутешительны.
— Надо валить, — заключила девушка и отложила
корреспонденцию.
Оглядевшись в комнате, судя по всему, являвшейся библиотекой,
Хизер впилась хищным взглядом в книжный шкаф. Что-что, а книги были
ее слабостью. Это могло скрасить скучный вечер.
Так ее и застал индеец: валяющуюся на диванчике с книгой в
обнимку.
— Ну хоть читать они не разучились, — скрестив руки на груди,
ассасин разглядывал спящую девицу.
Ему не нравилась эта капризная и по жизни бесполезная женщина.
Но кое-что в ней было не так уж и плохо: она была порывиста и
достаточно смела; она умела ставить перед собой цель; она все же
шла за ним, и ее не нужно было тащить на плечах насильно, просто
было достаточно слегка пнуть.
Что-то все-таки могло получиться, хотя похудеть ей все же было
необходимо. Этим она ему напомнила Ганадогона: старый друг тоже был
плохим охотником и не умел лазать по деревьям, часто ныл и
последним приходил к финишу. Но именно он стал одним из сильнейших
воинов деревни. Ахиллес всегда говорил, что внешность не является
показателем способностей, по ней нельзя судить. Из уродливого куска
металла выплавлялись лучшие мечи.