Отсмеявшись, Хизер пригорюнилась. Пятьдесят шагов — это слишком
мало, чтобы прогуляться по кораблю.
— Чего не спишь? — глухо спросило синее нечто, переставшее
храпеть.
— Не могу, — вздрогнув от неожиданности, созналась
нарушительница спокойствия. — Кошмары замучили.
Китель и шляпа сползли с головы капитана, и, недовольно щурясь,
он удостоверился в серьезности слов надоедливой девицы: она не
глумилась и действительно выглядела паршиво. Это было странно.
— Пошли, — смилостивился Радунхагейду, спустил ноги с койки, с
хрустом разминая плечи и пальцы. — Видимо, это с непривычки.
— Ну, я впервые на корабле. Только на катере каталась... —
виновато потупилась полуночница.
— Катер? — удивился Коннор.
— Это лодка с двига... Короче, вид шлюпки, — осеклась девушка,
видя непонимание и любопытный взгляд. — В нашем времени парусных
кораблей практически не осталось.
— Рассказывай, — почти приказал капитан, выходя из каюты. — Хотя
верится с трудом.
Насколько могла, Хизер попыталась описать современные корабли.
Получилось не очень. Тихо переговариваясь, парочка поднялась на
палубу. Прохладный ветер заставил съежиться, а вид звездного неба —
практически вывихнуть челюсть. Такой красоты в большом городе
попросту не увидеть. А здесь...
— Надо же, — Коннор сменил зевающего матроса у руля, — если все
так, как ты говоришь, ваше время еще удивительнее: люди не умеют
практически ничего, а в их руках такая мощь. Не укладывается в
голове, — Коннор выглядел задумчивым. — Скажи мне, то, за что мы
проливаем кровь, того стоит?
— Наверное. Мы изучаем вашу эпоху в школах, а многие имена,
которые я здесь слышу — это имена героев. Демократия установлена,
люди с другим цветом кожи обрели права, — отчего-то стыдясь и
смущаясь, говорила Хизер. Историю в школе она учила плохо, в чем
теперь сильно раскаивалась.
— И вы счастливы? Что стало с моим народом? — задал самый
неприятный вопрос Коннор, внимательно следя за реакцией
собеседницы.
— Большинство людей все устраивает. И... я не знаю, — соврала
Хизер.
Она знала. Перед глазами мелькнули потомки индейцев,
отплясывающие на улицах в национальных костюмах, и нищие резервации
с вымирающими народами.
— Ясно, — в голосе Коннора послышалась глухая ярость. Теперь он
смотрел только вперед.
Тишина стала давить на уши — настолько было тяжелым молчание.
Хизер затравлено посмотрела по сторонам, когда ее внимание привлек
далекий отблеск.