— Нет!
Поджав губы, индеец ловко перехватил девушку за шиворот и
поясной ремень.
— Приятного приземления. Орать не советую, — скоро напутствовал
ассасин и, прицелившись в телегу, совершил бросок. — Первый полет,
можно гордиться учеником, — улыбнулся Коннор, проследив, как Хизер
выползает из телеги с сеном, и орлом сиганул следом, красиво
перевернувшись в воздухе. — Бежим! — короткий инструктаж, прыжок из
телеги и салют улыбающемуся старику.
— Я... Я тебя ненавижу! — выдохнула Хизер.
— А там злые солдаты. Очень злые, — показал на крышу Коннор.
Это обстоятельство мотивировало на быстрое перемещение к кораблю
лучше любых извинений.
Задыхаясь, Хизер валялась на палубе, а капитан уже вовсю отдавал
приказы. «Аквила» поспешно отчаливал.
— Куда мы? — Фолкнер едва сдерживал улыбку.
— В ближайшее укрытие. Нам нужно пересидеть с недельку, — Коннор
ковырялся в сумке. — Пусть все поутихнет. Кстати, — он поднял
голову и строго посмотрел на Хизер, — теперь тебя с натяжкой, но
все же можно назвать послушницей.
— Ты обалдел, капитан? — со стоном приподнялась девушка,
опираясь на локти.
— Ты сегодня совершила, так сказать, прыжок веры, — со смешком
пояснил негодяй.
— Точнее, бросок самоубийцы?!
— Как тебе больше нравится, — Коннор вновь зарылся в сумку,
шурша бумагами.
— Эврика! — взгляд Хизер вдруг прояснился, и безумная улыбка
засияла на лице. — Я нашла ответ на твой вопрос! — от восторга
девица даже подскочила. Капитан удивленно нахмурился.
— Это про будущее и откровение?
— Да! Коннор, это же элементарно! — радовалась как ребенок
Хизер. — Туалетная бумага!!! Черт побери! Леса-то хвойные!!!
Два дня проболтавшись в море, «Аквила» наконец пристал к весьма
живописному острову, покрытому буйной растительностью. За время
плавания Коннор успел поковыряться в добытых бумагах и в край
озвереть от прочитанного. За попытки разузнать, что же такого
обнаружилось в сумке тамплиера-недотепы, капитан устраивал взбучку.
Хизер умудрилась уже и палубу подраить, и вызвать смех команды
своими попытками научиться лазать по канатам, и на камбузе
проторчать за чисткой овощей... Ассасин был неумолим и на редкость
злобен.
Фолкнер точно так же ничего не смог разузнать, так что прибытие
в тихую гавань было весьма радостным событием — можно было хоть
куда-то деться от раздраженного кэпа.