— Он шутит? — на всякий случай спросила Роберта заподозрившая
подвох послушница. Фолкнер только смерил ее долгим тяжелым
взглядом.
Хизер тяжко вздохнула и начала рыться в самодельном рюкзаке в
поисках веревки покрепче. Слава богу, этого добра было навалом.
Надо всего лишь примотать себя к мачте...
— Вот дуреха-то! — не выдержал Коннор. — Фолкнер, разберись с
ней!
Деваха сейчас откровенно раздражала капитана: и так-то скоро
будет не до шуток, а тут еще ее выкрутасы.
Фолкнер разобрался, не обращая внимания на возмущенный писк.
Хизер была крепко привязана верёвкой за пояс, и только потом уже к
мачте, но никак не примотана к ней целиком.
Ударил шторм стремительно и яростно.
— Шквал! — рявкнул Роберт. «Аквила» ощутимо накренился. —
Полпаруса!
Волны исчезли за стеной налетевшего ливня, ветер взвыл в
снастях. Хизер стучала зубами, вцепившись за какой-то выступ рядом
со штурвалом. Моряки метались, убирая паруса. Гром и молния
обрушились на море со всей пролетарской ненавистью, желая смести
«Аквилу» с лица земли.
Волны бросались на палубу и людей, словно остервенелые псы,
сбивая с ног. Хизер едва умудрялась сохранять вертикальное
положение, чувствуя себя будто между молотом и наковальней, в
особенно удачные удары водой издавая дикие визги, поминая маму,
папу и прочих родичей. И только громовой ор Коннора перекрывал весь
этот дебош.
— Убрать паруса! Держись!
Пять часов творилось черт-те что. И привязаться — это была очень
хорошая мысль. В некоторые моменты Хизер прощалась с жизнью:
казалось, судно уже поглотила вода — вот она, у самого горла.
Однако корабль пер напролом, стойко выдерживая удары стихии, а
страховочные лини надежно держали людей. Наконец природа прекратила
бушевать, остался лишь омерзительный дождь.
— Все, ребята. Прорвались. Повезло, что так недолго, — Фолкнер
как ни в чем не бывало заменил капитана у штурвала. Послышались
вялые крики радости.
— Эй, отлипни, — Коннор потрепал Хизер за плечо. Девушка стояла
с белым от ужаса лицом, зажмурившись и клацая зубами. Из-под
ногтей, которыми она вцепилась в дерево, выступила кровь. — Та-ак,
— тяжело вздохнул капитан, снял шляпу и вытер ладонью лицо, из-под
пальцев поглядел на статую. — Только еще одной ростры мне не
хватало.
Он нахлобучил треуголку на положенное ей место и с силой оторвал
Хизер от ограждения штурвала. Оценив замершую морскую фигуру с
протянутыми вперед руками и следы на дереве от давно позабытого
маникюра девицы, Коннор сгреб ее поперек туловища, взвалил на плечо
и поволок вниз, в каюту.