Шемич расхохотался — он-то знал подоплеку действий Алесия.
Молодой, но сработал на ура. Однако при воспоминании о происходящем
сейчас смеяться ему быстро расхотелось. Проклятье, не надо было
слушать доводов Мирко и соглашаться на ссылку бывшего императора —
из мальчишки явно рос великий правитель. Похоже, он единственный,
кто способен навести на Россе порядок. При нем самая сволочь даже
носа из своих нор не казала, а они с Мирко, несмотря на самые
жесткие меры, не сумели добиться того же.
Внимание друзей привлек сигнал коммуникатора. Таркович рванулся
к столу — видимо, произошло что-то серьезное, поскольку он запретил
секретарю тревожить их без уважительной причины. На экране
появилось лицо полковника Томского, с недавних пор ставшего правой
рукой генерала.
— Что случилось?!
— Три серьезных бунта в столицах материков, — четко
доложил полковник. — Причем, начались одновременно, что сразу
говорит о координации из одного центра. Хотя требования восставших
во всех трех случаях разные. Одни хотят возврата императора, вторые
— демократии, третьи просто громят все, до чего могут дотянуться.
Сил полиции для подавления не хватает. Синтарцы помочь отказались.
Для введения в города внутренних войск нужно ваше распоряжение.
Но...
— Что? — подался вперед Таркович.
— Я не уверен в их лояльности, — неохотно ответил
Томский. — Как бы не присоединились к восставшим... Особенно меня
беспокоит восьмая бригада, в ее расположении сплошные митинги с
требованием вернуть императора...
— Центр вычислили?
— Пока нет, и не уверен, что сможем. Эсбешники всегда
умели работать распределенно, сетевым способом. А это они, я
уверен. Причем, опять же среднее звено, большинство агентов
которого мы так и не вычислили.
— Что предпринято? — хмуро поинтересовался
генерал.
— Нескольких зачинщиков удалось взять, но они молчат,
— вздохнул полковник. — Судя по всему, психоблок. А синтарских
препаратов для допроса у нас уже нет, у самих синтарцев на данный
момент тоже — закончились.
— Нам же были переданы технологии их производства! —
вмешался адмирал. — Я точно помню.
— Были, — подтвердил Томский. — Но чтобы развернуть
производство нужно время, фармацевтическая фабрика, на которой мы
его разворачиваем, начнет давать продукцию примерно через четыре
месяца, не раньше. А наши препараты психоблок снять не в состоянии.
Пытались применить пытки, но допрашиваемый просто сходил с ума.
Поэтому пройти по цепочке мы возможности не имеем. Хочешь не
хочешь, но бунты придется давить жестко.