—А что тут думать? — пожал плечами разведчик. — Мы можем
сдать ему карханскую шпионскую сеть, координаты вражеских баз, а
также сообщить, кто из росских бизнесменов чем дышит. Ну и заодно
предупредить о визите Родерика и желании пиратов уйти под его
руку.
—Пожалуй, — согласился аналитик. — Я добавлю еще кое-что
от себя.
—Я тоже, — усмехнулся контрразведчик. — Меня удивляет
непрофессионализм генерала Тарковича и созданной им службы, в
которую попало немало чужих агентов влияния, а начальник ДИБ об
этом даже не догадывается.
—Кто из наших наиболее близок к императору?
—Его личный секретарь, Марк Хевич, является одним из наших
резидентов во Владибурге.
—Значит, передаем ему всю необходимую информацию и отдаем
приказ раскрыться, — кивнул старший координатор. — Надеюсь,
император не повесит парня.
—Он вполне вменяем, — покачал головой разведчик. — Это
установлено достоверно. Алесий не любит крови, но если надо,
проливает ее без сомнений. Нужное качество для
императора.
—Пусть каждый подготовит свой пакет информации для
передачи резиденту, — подытожил Соргин, устало потерев седые виски.
— Не будем терять времени, его у нас не так много. Нужно успеть до
того, как Родерик доберется до Росса.
* * *
Войдя в конференц-зал, куда по его распоряжению доставили
богатейших промышленников и финансистов планеты, Алексей растерянно
замер. Вышеуказанные господа выглядели не просто странно, а очень
странно. Несколько человек были голыми, только полотенце обмотано
вокруг бедер, одна из дам прикрывала пах мочалкой, другой рукой
пытаясь закрыть грудь, еще кто-то сидел в пиджаке, но без штанов. А
те, кто был одет, имели весьма помятый вид. У строгих костюмов
недоставало либо рукавов, либо напрочь отсутствовали пуговицы.
Практически все были босиком. Вид дамы и господа имели до смерти
перепуганный.
«Синтарцы...» — обреченно подумал император.
Снова не уточнил, как именно доставить, а они рады стараться. И
как теперь с этими людьми договариваться? Хотя, может это и к
лучшему, можно сразу показать, кто есть кто. Алексей вздохнул и
вышел на сцену.
—Добрый день, дамы и господа! — разнесся по залу его
усиленный аппаратурой голос.
Все испуганно вскочили и уставились на императора. Некоторое
время царило гробовое молчание, а затем Никлас Хольгер с иронией в
голосе поинтересовался: