Я закатил
глаза, а Анастасия с понимающим взглядом посмотрела на
меня.
— Ну, до
ночи есть ещё время, — она шутливо мне улыбнулась.
— Пока
занимался мясом, — продолжил мужик, — жена моя прибежала домой,
чтобы им самые лучшие веники в парилку отнести. Вот она и нашла их
мëртвыми первая. Упокой Господь их души! Как тогда Танюха моя
перепугалася! Прибежала обратно, как не своя.
— Так,
может, вы супругу позовёте, — предложил я. — Пусть все подробности
она нам расскажет.
— Конечно,
сию минуту, — Митяй поднялся и вышел за женой в сени.
— Можешь не
надеяться на быстрый рассказ, — Анастасия иронично улыбнулась. —
Танюха у него такая же болтунья. Как рот раскроет, и её до
скончания веков не переслушаешь.
В избу
явилась жена Митяя. На ней висел фартук и от него разило парным
молоком, а на голове был повязан платок с прилипшей к нему
соломой.
— Ой,
извиняюсь, гости добрые, за такой вид, — поклонилась Танюха. — Я
козочку свою Маньку доила, кормилицу нашу.
— Ничего
страшного, — заговорила гроссмейстер, — Дело житейское!
Присаживайтесь за стол, Татьяна, и поведайте новому сыщику про день
убийства.
Голубоглазая и пышногрудая женщина плюхнулась рядом
со мной на стул. У неё были довольно симпатичные черты лица и от её
организма веяло здоровьем, а аура несла в себе доброту и
чистоту.
— Натаскала
я воду в баньку в день приезда наследника нашего герцога-батюшки, а
этот боров, — она ударила мужа полотенцем по плечу, — даже мне не
помог. Видите ли, он мясо мариновал! Боялся, что
перетрудится.
— Танька,
давай не при людях! Чего сор из избы выносить! — Митяй отодвинулся
от неё подальше, чтобы полотенцем больше не прилетало.
—
Ладно-ладно, — послушалась жена. — Так вот, я воду натаскала и печь
затопила. Игорь — голубчик наш, ведь мы так все его любили.
Добрейшей души был человек. А какой простой в общении, несмотря на
то что наследником являлся.
— А если
ближе к сути, — не оставлял я своих попыток, чтобы призвать Танюху
к сестре талантов — к краткости.
*Несколькими неделями ранее*
— Ох и
хорошо же здесь! — потянулся, выйдя во двор Игорь Орлов. — Была бы
моя воля, всю жизнь бы в Озëрном только и прожил.
Из
бревенчатой бани неподалёку выбежала женщина в тулупе и шерстяном
платке.
— Ну, что,
Танюха, скоро ли париться можно идти? — окликнул он её.
— Да,
сударь, быстро камни накалятся! — отвечала та. — Банька выстроена
на славу! Ничего не выдувается.