− Был! – хором ответили мне.
− И вот Рекато изучил этот момент, дар может проявиться в любом
возрасте и в любой момент, даже в не самый подходящий, –
рассмеялась Йоко.
− И во всех мирах так, − сказал Иуо-о.
− Прям уж во всех мирах? – спросил я.
− Ну, так сказал Рекато самый настоящий кукловод, которого я
видел на расстоянии пяти километров, – хмыкнул гигант. Я вспомнил
его слова утром и не стал с ним спорить, мал я еще, хоть и
кукловод, спорить в том, в чем не разбираюсь.
− Хорошо, что у меня родителей нет, – тихо проговорил я. – У
меня нет ваших проблем с родней.
В кузове стало тихо и повисло неловкое молчание. На меня
смотрела мрачная Йоко, а у гиганта нервно билось левое веко.
− Кукловодов, известных, в мире около сорока. Не тысяч, не
сотен, а штук, максимум пару сотен всех вместе с тайными, на
двадцать пять миллиардов людей, – тихо проговорил Гигант и отвел
взгляд. – Это как с приведениями, кто-то говорит, что они есть, но
в основном никто не верит.
− Кукловоды ценные владеющие, ты можешь создавать марионеток, а
если у тебя будет средний взрослый дан, то и химер, да еще
неизвестно, что ты можешь! Мало кто знает о таких редких владеющих,
но легенд куча. Лизни мою руку, вдруг твоя слюна омолаживающая,−
усмехнулась Йоко, сунув мне под нос горячую руку, и рассмеялась,
увидев мой ошарашенный взгляд. – Так что твои родители о тебе
обязательно узнают. Они тебя из-под земли достанут. Ты говоришь,
что почти ничего помнишь о них? Так они тебе сами о себе
напомнят.
− И припрутся за тобой, – со вздохом проговорил Иуо-о.
− И пойдут нахер в дикие земли, искать учителя для Такеши! –
рассмеялась Йоко, а затем пристально посмотрела на меня. – И я не
шучу, Такеши, они отказались от тебя, ведь так?
− Так.
− Ну, вот и все, пускай пешим строем идут в дикие земли, ты мой,
– рассмеялась Йока.
Конец главы. Следующая глава сегодня
в: 16:30 по мск 25 декабря.
Синее море, вечер, близится закат. Белые паруса несут нашу лодку
куда-то вдаль, а я наедине с красивой, яркой, огненно-рыжей
девушкой. Вот она встает посередине лодки, мы наедине, никто нас не
увидит.
И вдруг, томно вздохнув, она произносит:
− Пора.
Ее щечки порозовели, и тонкое, почти невесомое кимоно
соскользнуло с ее прекрасных плеч.
А я, а мне… А мне десять лет, и я голодный!
− Я есть хочу, – тихо произнес я.