Я сделал так, как сказал Друцкий. Закрыл дверь перекладиной, а
сам отправился спать. Думал, глаз не сомкну, слишком уж тревожно
было в этом месте, но опомниться не успел, как уснул. А утром нас с
Юлей разбудил стук. Друцкий вернулся с ночного дежурства.
Позавтракав лепёшками и вяленым мясом, мы с Друцким поднялись на
пятый этаж главного корпуса заброшенной больницы. Отсюда я смог
обозреть огромную часть города, лежащего в низине и облепившего
подножья гор пустыми серыми коробками. Где-то далеко-далеко синела
кромка воды. День был ясный, видимость – превосходная.
– Там море, – объяснил Друцкий. – Но идти до него далеко. А вон
посмотри туда. Видишь дымок?
– Вижу.
Над домами ниже по склону поднималась еле заметная дымка.
– Это наши недруги устроили привал. Вот с ними-то я и хочу
разобраться. Добра от них ждать не придётся. Вчера ты убил одного
из их старших – того самого с посохом. Они решат, что это сделало
племя Красной скалы, и захотят отомстить. Думаю, надо расправиться
с ними, пока они не добрались до поселений. И кстати, мои друзья
хорошо заплатят за скальпели чернопёрых. Ну и спиритуалии нам обоим
не помешают. Что скажешь? Хочешь присоединиться?
– Если заплатят, почему бы и нет? – пожал я плечами.
– Отлично! А ты, смотрю, выгоды своей не упустишь. Это хорошо,
мы вместе сработаемся, я это чувствую.
Я сразу догадался, почему Друцкий хочет взять меня с собой.
Причина крылась в моём навыке, позволявшем обезвреживать противника
толпами. Я возражений не имел. Спиритуалии лишними не будут, а
чтобы их добыть, надо убивать – людей, животных, неважно кого.
Юля огорчилась, когда мы сказали ей, что она должна остаться
дома, но долго спорить не стала. А я повесил на пояс колчан со
стрелами и луком (пистолет и так лежал в кобуре, я его даже на ночь
не вынимал), и мы с Друцким отправились на охоту за скальпами
врагов.
Спустились ниже по склону. На одном из перекрёстков мой спутник
снова сказал, что ему надо разведать обстановку, и куда-то упрыгал
по крышам, а я остался ждать.
На перекрёстке возвышалось квадратная многоэтажка, и чтобы не
торчать на улице, я поднялся на пятый этаж и из окна стал наблюдать
за окрестностями. Перед моим взором предстала лестница крыш и
полуразрушенных построек. Над зданиями поднимался дымок, но
дикарей, которые, по словам Друцкого, устроились неподалёку
лагерем, я отсюда не видел.