— Э-это серьёзный грех, сын мой.
— Ну, в общем-то, они сами тоже не горели праведностью, —
заметил исповедующийся. — Но и я мог бы быть внимательнее! Затем…
затем, я как-то украл коня…
— Что?!!
Священник быстро заморгал.
— Да, у цыган. Не поймите превратно, мне был очень нужен этот
конь, да и он сам был не против… но вот цыгане расстроились.
Святой отец не нашёл, что ответить.
— Я избивал людей, переодевшись клоуном… Я дрессировал
пингвинов, а это жестокое обращение с животными…
Священник сглотнул.
— И, разумеется, убийства, — продолжал голос из-за ширмы. — Я
убивал… пожалуй, довольно много кого. Вот не знаю, а когда
совершаешь массовое убийство — ну, скажем, около сотни за раз — это
идёт как сто отдельных грехов или как один, но побольше?
— Э-это… — выдавил из себя священник, быстро шаря в кармане
путающейся сутаны. — Это не так важно, сын мой. Господь милостив, и
нет такого греха, который не будет тебе прощён, если ты искренне
раскаешься в нём.
Наконец! Священник вытащил пистолет — и почувствовал, как
вспотел его лоб. Сидящий по ту сторону ведь не заметил его движения
через эту ширму, так?
— Правда?! — оптимистично воскликнул тот. — Ага, вот как это
работает… погодите, вообще любой грех можно простить?
— Разумеется, сын мой. Если раскаяние искреннее…
Священник старался не делать резких движений; капли пота ползли
вниз, на глаза…
— И даже если я власть на планете захватил, а старые
правительства все устранил, я тоже могу быть прощён?
— Если п-покаяться… да!
Вместе с последним словом священник выстрелил — прямо через
перегородку, резко и не прицеливаясь, в фигуру, что виднелась за
ней. Затем ещё и ещё, и ещё… Руки священника слегка тряслись;
наконец, он опустил пистолет.
Выйти из кабинки. Проверить труп. Убедиться, что…
Он снова заморгал, застыв на месте.
Кабинка с той стороны была пуста.
— В общем, святой отец, — заключили позади него, — я очень,
очень грешен и даже не скрываю этого.
Тёмные щупальца, мигом выросшие из фигуры, стоящей позади,
пригвоздили продажного святошу к стене исповедальной кабинки;
дерево затрещало — а через секунду сразу несколько столовых
приборов, вылетевших из-за спины нападавшего, вонзились в его
тело.
Священник захрипел; тёмные щупальца выпустили его, и умирающее
тело покатилось по мозаичному полу. Стоящий рядом парень легко
улыбнулся, оглядываясь на быстро окружающих его вооружённых людей —
и легонько пнул «святого» отца.