Боль, нарушение конспирации и даже
полная потеря маны были не столь критичны, как начавшееся
разрушение энергетической составляющей тела пленника при полной
неизменности состояния стазисного заклинания… Но другого выхода,
кроме как идти до конца, у Иллидана уже не было.
Едва от темницы Предателя донесся подозрительный шум, как
дежурящий поблизости эльф бросился в сторону источника звука. У
искомой решетки он оказался одновременно со своим командиром. Майев
получила предупреждение от сигнальных чар, установленных в камере
Иллидана, о неполадках в работе комплекса заклинаний. Даже не
обладая талантом узника по выявлению магии, Песне Теней хватило
одного взгляда на выгнувшегося дугой хрипящего мужчину, чтобы
составить мнение и принять решение.
- Позови Наю и всех, кто свободен –
наш пленник пытается удрать! - отрывисто приказала девушка.
Подчиненный кивнул и опрометью
кинулся обратно в коридор, а оттуда в караулку, куда в настоящий
момент должны были стекаться наличествующая стража тюремного
комплекса, поднятая по тревоге. Майев же сжала в кулаке
побрякушку-артефакт, отправляя тревожное сообщение своему
непосредственному начальству, и в этот момент свечение чар,
опутывающих решетку камеры, погасло. Темница погрузилась во мрак,
раздался шлепок рухнувшего наземь тела.
«Помнится, Кенариус говорил, что
выбраться из его стазиса можно только лишившись безвозвратно всех
магических сил, на что не пойдет ни один маг… Вот сейчас и проверим
насколько он был прав».
Девушка отступила от решетки на пару
шагов, ее правая рука опустилась на чакрам, а с раскрытой левой
ладони слетело несколько магических светлячков…
------------------//------------------
«Я еще жив…» - осознал Иллидан,
вырвавшись из цепких когтей полузабытья. Очнувшись на каменном
полу, он поморщился и тихо выругался: хотя из него больше и не
высасывали силу, но исковерканная энергетика и отсутствие в ней и
капли маны давали о себе знать. Да еще и пресловутая жажда магии…
Психологически удерживать закрытым канал связи с Источником
становилось сложнее с каждой секундой – это как умирать от
обезвоживания, утопая при этом в озере, наполненном прозрачной
родниковой водой... отравленной, разумеется.
Опершись сначала на руки, он медленно
поднялся, вернув телу вертикальное положение. Вокруг узника летали
зеленые светлячки, озаряя его и помещение теплым светом, под
повязкой, надетой на глаза узника, тускло тлели огоньки похожего
цвета, в которых, впрочем, не было ни грамма тепла. Иллидан мельком
огляделся, а потом уставился на тюремщицу, точнее на ее левую руку,
в которой зарождалось какое-то заклинание, что-то прикидывая про
себя.