Правда, он небезосновательно
подозревал, что его планам могут помешать. Частичная потеря памяти
и тревога, пробуждающаяся всякий раз, когда он пытался
проанализировать смутные ощущения от пребывания за гранью,
обеспечивали дополнительную мотивацию к тренировкам. «С другой
стороны», - рассуждал Иллидан логически, - «Раз мир еще не
захватили демоны и Н’Зот, то еще не все так плохо…»
Шум внизу внезапно усилился, и в те
редкие минуты созерцательного отдыха, которыми он разгружал свои
мозги от занятий с магией, вклинился детский выкрик:
- Лин!
«Сейчас опять будут просить, чтобы я
помог им забраться. Как будто мне делать больше нечего», -
меланхолично подумал двенадцатилетний мальчик, но ошибся в своих
предположениях
- Лин! Там настоящий маг! Показывает
магию, почти как у тебя, только настоящую! Пошли смотреть!
На мгновение юный кумир деревенской
малышни задумался, а затем все же стал спускаться. «Ну, раз «почти
как у меня, только настоящая» - почему бы и не глянуть? Хотя
наверняка это очередные рекрутеры: ищут одаренных, восполняют
потери. Судя по рассказам торговцев, в этой эпохе постоянно воюют,
от того среди магов возникает «естественная» убыль».
Вообще родители назвали его Пфонсом,
но... такая собачья кличка пришлась ему не по душе, и он быстренько
переименовался, едва научившись членораздельно говорить. И с новым
именем особо не заморачивался: выбрал несколько букв из старого и
состыкнул так, чтобы не резало человеческий слух. В конце концов,
новая жизнь – новое имя, да и тот образ могучего эльфа, который
стоял за именем Иллидан Ярость Бури, как-то не слишком
соответствует человеческому мальчику.
Процесс спуска превратился в
очередную тренировку. И к тому моменту, когда он ступил на землю, в
его руках находился приличный шарик очищенной от мусора смолы,
ранее покрывающей его кожу и одежду в самых разнообразных местах:
сильно измазываясь, он специально усложнял себе задачу. Несколько
секунд концентрации и шарик превращается в изящную статуэтку. В
руке оказывается «живая» янтарная фигурка гарпии, неуверенно
переминающаяся на ладони мальчика, и тут же новорожденный потомок
Авины расправляет крылья и отправляется в свой первый полет,
который неожиданным образом, минуя ладошки более расторопных детей,
заканчивается в руках у самой мелкой из девчонок, оттесненной в
задние ряды. Еще мгновение, и смола затвердевает, навсегда фиксируя
стремительную грацию крылатого создания.