- Я… - но эльфа вновь перебили, и он
не успел поставить под сомнение тот факт, что рейнджеры, прошедшие
войну длиной в четверть тысячелетия, могут быть простыми
обывателями. Конечно, не сравнятся с ним, но…
- Ты. Потерял. Над собой. Контроль. –
Слова древнего полубога впивались в сознание Иллидана, словно
гвозди, вбиваемые не иначе, как в крышку гроба, которым по факту
стала его темница. – Я предупреждал тебя насчет опасности
«демонических бесплатных подарков», но твое увлечение магией и
силой превысило все разумные пределы!
- Возможно, так и было, и я,
действительно, погорячился… - нехотя согласился Иллидан, но тут же
возмутился на остатках давешней горячности: – Но они напали
первыми! И вообще – при прорыве к порталу я десятками убивал наших
братьев и сестер, но за кровь эльфов, отдающих долг своей Королеве,
с меня почему-то никто не спросил! А вот за десяток юнцов, которым
приспичило поиграть в героев, на меня спустили всех иглобрюхов! И
что значит «превысило пределы»? Да если бы не мои новые
способности, мы бы никогда не прорвались во дворец! – Тут ему
вспомнилось, что не предупреди он в последний момент королеву
Азшару (в минуту слабости страх потерять Источник возобладал над
страхом перед проигрышем в войне), то и прорываться скорее всего не
пришлось бы, и при этой мысли он горько усмехнулся, понимая, что за
этот эпизод он вполне заслуженно получил прозвище «Предатель» -
вольно или невольно, но он предал всех, кого только смог… а то и не
по одному разу, не говоря уже о сомнительности факта получения
достижения «Первый на Азероте уничтожитель Источника».
- Может да, а может и нет… История не
дружит со словом «если»… Я рад, что ты видишь разницу между
выполнением долга и детской игрой в героев, но тогда я еще больше
не понимаю, как у тебя могла подняться на них рука… У меня лишь
один вывод – ты опасен, как для окружающих, так и для себя самого.
С тебя станется в следующий раз сигануть прямо в Источник или
создать еще пару штук про запас, на случай если «с первым что-то
случится» ...
Образовалась пауза, которой попытался
воспользоваться Иллидан, почувствовав, что время разговоров подошло
к концу, и скоро он останется тут в одиночестве.
- Тиранда, я… - начал было
заключенный, но осекся: раз уж раньше не стал ничего говорить, то
сейчас рвущиеся из сердца слова и вовсе лишние, к тому же самое
главное он уже сказал ей давным-давно.