Потеря нескольких целей, позволила
Н’Зоту уделить больше внимание оставшейся парочке. К дрожащим от
перенапряжения щитам устремились тонкие иглы тьмы, попытавшиеся
пробить защиту, создавав давление в разных местах. Вместе с тем
щупальца Мрака, столь успешно подстраивающиеся под чужую силу,
также усилили напор в попытке сорвать защитный покров. Увидев
подобное, Кенариус бросил попытки удержать расползающуюся структуру
создаваемого портала и с двух рук окатил соратников светлячками,
проявившими себя с лучшей стороны.
В это же время из разорванного огнем
кокона вывалились останки, которые по определению не могли
считаться живыми. Мадригоса, поддавшись гневу при виде павшего
сородича, попыталась затопить пламенем всю пещеру. В итоге, когда
драконица выдохлась, оказалось, что цель ее не была достигнута, но
зато под дружественный огонь попали остальные участники группы. И
если Кенариус без труда отразил ненаправленную атаку, а Тиранде
данное опрометчивое решение Мандригосы помогло избавиться от
щупалец подобно тому, как проделал это ранее сам Кенариус, то вот
для представительницы рода синих драконов и Малфуриона вспышка
ярости стоила дорого.
Великий друид не вовремя проявил
изобретательность и талант мага и каким-то хитрым образом
преобразовал защиту в мелкоячеистую сеть, которая покромсала
отростки Тьмы на нежизнеспособные кусочки. Однако данное действие
потребовало от него приложения значительных сил, а потому
последовавшая за этим огненная волна застала его врасплох, и
сгораемый заживо и отчаянно сопротивляющийся этому маг громко
закричал.
У Мандригосы возникли аналогичные
проблемы. Потратив чересчур много маны на попытку отомстить за
сородича, она оказалась неспособной достойно встретить новую волную
эманаций Бездны, хлынувшую в ее сторону из уголков пещеры, так и
оставшихся прибежищем Мрака, несмотря на минувшую огненную геенну.
В крики эльфа вплелся драконий рев.
Теперь уже любимец Элуны дал выход
своему гневу. Возникнувший из ниоткуда простой на вид посох уперся
концом в пол, и от места прикосновения во все стороны хлынула
светло-зеленая волна, а затем еще и еще. По пещере, забивая
вызывающие рвотные позывы миазмы, распространился запах свежей
листвы. И пусть по цвету проявления в реальности Жизнь и походила
на Скверну, но воздействие было противоположным. Впрочем, это не
касалось Бездны, для которой, что Хаос, что Жизнь являлись
недружелюбными сущностями. Природная магия, источником силы которой
являлась стихия воды, также успешно справлялась и с первородным
огнем.