Был уверен, что в толпе всегда есть шпионы. Неважно чьи —
спецслужбы, комунисты, рептилоиды. Он, судя по всему, не любил всех
вообще, предпочитая жить в одиночестве и в глуши.
— Ты вниз тоже на двух дроидах пойдешь? — спросил я, когда мы
подошли к ангару.
— Нет, Юпитера здесь оставлю, — ответил дроид, правда, не тот, с
которым я разговаривал. — Если что, он нас вытащит. Я один никогда
не хожу.
— Предусмотрительно, — я кивнул, делая комплимент Руперту и даже
не кривил душой, вспомнив, как со спотом шел “Таймыра”
выручать.
Я посмотрел на ангар, левый бок которого покосился и сильно
накренился. Казалось бы, тронь пальцем, и развалится.
Условный “Сатурн” открыл кодовый замок и отодвинул сломанную
створку, волочившуюся по замерзшей земле. Дверь протяжно
заскрипела, позволяя нам зайти внутрь.
— Шельма проклятая, — проговорил “Сатурн” и прошел в темный
проем. — Каркас погнуло, но не теките маслом, железяки. Тут все нас
с вами еще перестоит.
— А что значит течь маслом? — поинтересовался Роберт. — И
главное, зачем?
— Не ссыте, говорю, — судя по звуку, Руперт явно сплюнул
куда-то. — Данди сказал, что вы ребята толковые, так что разжимайте
жиклеры и ходу.
— А что та… — опять начал Боб, но передумал и обратился напрямую
ко мне в берлоге, — Что такое жиклеры?
— Деталь такая, дозирует расход горючки или воздуха. Но что он
имеет ввиду, я не знаю, в дроидах такое не встречал.
До того, как Мерзлота внесла свои коррективы в бизнес друга
Данди, тут, видимо, был производственный цех, она же дубильня. Об
этом говорили стальные цистерны, подставки для сушки и
складирования шкур, длинный стол для выкроек и растянутая на
манипуляторах чья-то шкура.
— Сука, — снова еле слышно пробормотал инженер, распихивая
ботинком какие-то железки на полу.
— Как ты думаешь? Он считает, что это натворили рептилоиды или
спецслужбы? — спросил Боб.
— Даже думать об этом не хочу. Будь внимательней.
Прямо посередине зала бетонный пол разошелся по шву, словно одна
из шкурок. Вздыбившиеся от движения бетонные плиты, которые были
когда-то полом, торчали острыми осколками по разные стороны от
образовавшегося двухметрового проема. Вперемежку с арматурой,
камнями и кусками льда, который выбросило наружу. Некоторые куски
просто болтались на остатках сетки электроподогрева.
Руперт со злостью оторвал один такой кусок и выругался, кажется,
на каком-то австралийском диалекте. По крайней мере, мой переводчик
это не осилил.